пытается.
– Н-нет, – заикается, дрожит, но все равно дерзит, нахалка такая. – Василий сказал, вы меня не тронете.
Прикрываю глаза, сдерживая все, что думаю о своем помощнике в этот момент.
– Но его тут нет, девочка. Верно?
– Вы что… Вы изнасилуете меня? – пищит она. Выставляет перед собой деревянную поварешку. И… И все. Весь запал ругаться сходит на нет. Потому что опять этот ее взгляд с разноцветными глазами.
Да и цель была просто припугнуть. Но эта боевая мышь, похоже, решила драться за свою честь.
Морщусь от ее предположения.
– Больно надо. На что тут позариться-то?
Демонстративно окидываю ее взглядом – она переоделась, кажется. Туника и какие-то джинсы. А может, и нет. Черт знает, не разглядывал же особо. Но вот то, что она почувствовала себя уже как дома, меня бесит.
– И это хорошо, – с вызовом отвечает Алика. – И не надо на меня зариться. У меня другие обязанности.
– Ты так уверена, что не вылетишь отсюда завтра утром?
Нахалка поджимает губы, напрягается – удивительно, но ее состояние будто на расстоянии чувствую.
Ну, точно кукуха поехала от одиночества. Может, все же Вася прав, и надо было девок хоть иногда привозить?
– А вы сначала ужин попробуйте.
Кошусь в сторону плиты. Пахнет и правда вкусно. Я в еде непривередлив, и пока живу здесь, вполне справляюсь сам, но… Но глупо отрицать, пахнет завлекательно.
– Ну, давай свой ужин.
Девочка тут же будто расцветает – начинает суетиться, достает тарелки и вообще двигается так, будто полностью тут уже освоилась. Я же подмечаю эти детали, и, откровенно говоря, меня это напрягает.
Что, если это не Вася ее подослал? Или кто-то подсунул ее Василию? Так-то Брагин мужик толковый – проверит вдоль и поперек. Знает, что кого попало ко мне в дом тащить нельзя. Хотя…. Черт, никого ко мне тащить нельзя!
Можно позвонить ему прямо сейчас и выяснить детали, но вот какое дело – меня хоть и бесит это самоуправство бродяжки, помимо этого внутри зарождается то, что я не испытывал уже давно.
Азарт. Пусть пока это всего лишь жалкое подобие былого интереса к жизни. Но оно есть.
И вместо того, чтобы позвонить и все выяснить у своего помощника, решаю понаблюдать за девочкой с такими странными глазами. Ведь здесь, в глуши, особо заниматься-то и нечем. Это был мой выбор, да. Но и у него есть своя цена.
Алика напряженно смотрит, ждет приговора, а я как-то не сразу соображаю, что в отличие от меня, себе она тарелку не поставила.
– А ты почему не ешь? – с подозрением смотрю на нее, на что та бледнеет и делает шаг назад.
Да ладно? Вот так просто? Отравить решила?
– 7 Алика -
У Камиля как-то нехорошо так меняется взгляд, что я сразу понимаю – опять что-то не то.
– Так ведь не положено, – бормочу. И в этот момент желудок выдает такое урчание, что становится
