он осознавал: они с Мег погрязли в быту и если что-то и обсуждали, то лишь повседневные дела.
Том не мог точно определить, когда они перестали разговаривать о чем-то по-настоящему важном, когда любые их беседы стали сводиться к будничным, житейским мелочам. Он все ждал подходящего момента, чтобы сообщить Мег новость. Однако заводить речь о таком серьезном вопросе на бегу, в коротком промежутке после окончания рабочего дня и перед заказом ужина в кафе, было как-то неправильно. А вечером, перекусив и перекинувшись парой слов о том, как прошел день, оба валились с ног от усталости. Сил хватало только на то, чтобы рухнуть на диван и уставиться в телевизор.
Так продолжалось днями, неделями, месяцами.
Посоветоваться бы с кем-нибудь, пока Мег занята. Интересно, Лео уже приехал? Том взглянул на экран. Мобильной связи опять не было.
У Тома почти не осталось друзей, которым он мог бы довериться. С университетскими приятелями он постепенно разошелся из-за того, что слишком много времени уделял Меган и работе, а сблизиться с сотрудниками не удавалось, поскольку он был сыном владельца фирмы.
Том просмотрел список контактов в бесполезном, «бессвязном» телефоне и понял, что ему даже позвонить некому.
Щурясь от яркого солнца, он наблюдал, как лодки причаливают к пристани и отплывают от нее, и прикидывал, как Мег может отреагировать на весть о переезде.
Они никогда не ссорились. Ни разу. Меган мастерски умела сохранять спокойствие. При этом никому в голову не пришло бы обвинить ее в излишней холодности и безразличии. Том считал ее самым добрым, чутким, отзывчивым человеком в мире. Мег спрашивала «Как ты?» не для проформы, а из искреннего интереса, а ее объятия всегда были ласковыми и теплыми.
Иногда, возвращаясь с работы, Мег жаловалась, что кто-то из коллег отнесся к ней неуважительно. Но вместо того чтобы вспылить, она несколько раз глубоко вдыхала и находила выход из положения. После телефонных разговоров с матерью, во время которых Донна словно нарочно пыталась вывести дочь из себя, Меган не впадала в истерику и не начинала швырять посуду, а брала себя в руки и предлагала Тому посидеть с ним, пока он готовит ужин. Они быстро пришли к выводу, что Мег не способна не только на роль повара, но даже и поваренка, и лучше всего ей удается просто смотреть, как стряпает любимый.
Что касается Тома, то он, сын своих родителей, с молоком матери усвоил, что громкие скандалы совершенно неприемлемы. Любые сильные чувства, будь то страх, уныние или боль (понятия настолько неприличные, что Кэрол не позволяла себе даже употреблять этих слов) надо держать внутри, чтобы они придавали энергии и помогали добиться оглушительных успехов. Или, в случае Тома, – должности в компании «Прескотт и Прескотт».
Том потер веки, морщась от ощущения рези в воспаленных глазах… да и, пожалуй, вообще во всем теле.
Он долго боялся сообщать Меган о Миссури, а теперь чувствовал себя сволочью из-за того, что не делился с невестой своими надеждами и тревогами по поводу переезда. Конечно, Мег
