Это что, угроза?
– Думайте, как хотите, – ответил миллионер.
Кеттеринг поставил стул к столу и уселся прямо напротив американца.
– А если представить себе, что я, – мягко произнес он, – просто ради приличия, решил защищаться?
Ван Олдин пожал плечами.
– Послушайте вы, молодой идиот, у вас нет никаких шансов. Спросите вашего адвоката, и он вам все объяснит. Ваше поведение просто вызывающе, о нем говорит весь Лондон.
– Я слышал, что Рут все возмущается по поводу Мирей. На мой взгляд, это очень глупо с ее стороны. Я ведь ничего не говорю по поводу ее друзей.
– Что это вы имеете в виду? – резко задал вопрос американец.
Дерек Кеттеринг рассмеялся.
– Вижу, что вам далеко не все известно, сэр, – сказал он. – И вы, что совершенно естественно, смотрите на все предвзято.
Он взял свою шляпу и трость и направился к двери. А остановившись там, нанес свой последний удар:
– Я очень редко даю советы, но в данном случае я бы посоветовал, чтобы между вами и дочерью было побольше откровенности.
И он быстро вышел из комнаты, громко хлопнув дверью, как раз в тот момент, когда американец стал подниматься из-за стола.
– И что, черт побери, он хотел этим сказать, – спросил сам себя Руфус, вновь опускаясь в кресло.
Чувство беспокойства вновь вернулось к нему.
Он пока еще не все понял во всем этом деле. Телефон стоял совсем рядом – ван Олдин схватил трубку и назвал номер дома дочери.
– Алло, алло, это Мейфэр, восемьдесят один девятьсот семь? Могу я поговорить с миссис Кеттеринг?.. Ах, ее нет дома?.. Она вышла на ланч? А когда вернется?.. Ах, вы не знаете?.. Очень хорошо. Нет, спасибо, никаких сообщений.
Миллионер со злостью трахнул трубкой по аппарату.
К двум часам он уже нетерпеливо ходил по комнате, ожидая появления Гоби.
Человечек появился в десять минут третьего.
– Ну? – рявкнул миллионер.
Но мистер Гоби не стал торопиться. Он уселся за стол, достал очень старую и потрепанную записную книжку и, глядя в нее, стал монотонным голосом зачитывать информацию. Американец внимательно слушал, и было видно, как настроение его постепенно улучшается. Закончив, Гоби уставился на корзинку для мусора.
– Отлично, – произнес миллионер. – Все предельно ясно. Суд пройдет без сучка без задоринки. Эти свидетельства из гостиницы… они, я надеюсь, настоящие?
– Железные, – ответил мистер Гоби и недоброжелательно посмотрел на позолоченное кресло.
– И он сейчас на мели? Вы говорите, что он пытается занять денег? Ну, правильно, под имя папаши он уже занял все, что мог… Когда просочатся слухи о разводе, ему больше никто не ссудит ни цента; более того, его обязательства могут скупить и предъявить к оплате. Гоби, мы его сделали: теперь он от нас никуда
