на средневековой испанской гравюре – кресло для пыток святой инквизиции.
Я садился в это кресло, врач брал в одну руку что-то вроде огромных кусачек или ножниц, в другую руку железный крюк, засаживал мне всё это в горло, до самого желудка, и начинал шуровать… На языке врачей это называлось «выдрать жабры», а выражаясь человеческим языком – чистка миндалин.
Что можно сказать про эту процедуру? Сказать, что это больно? Или очень больно? Но это покривить душой. Что могла бы сказать рыба, умей она говорить, если б ей действительно заживо вырвали жабры? Кстати, кашлять или давиться во время процедуры было также запрещено.
После визита к «ухо-горло-носу» прямиком в кабинет окулиста. Это непременно. Куда ж без него. Ведь плохое зрение я сделал себе сам, потому что не слушаюсь и балуюсь. И сутки напролёт смотрю телевизор! Это не имеет значение, что старенький черно-белый «Рекорд» способен работать только полчаса в день и только раз в неделю. Раз плохое зрение, значит смотрит! Это ведь легче всего, взять и назначить причину. И думать больше не надо. А попробуй-ка, определи почему у человека плохое зрение без причины? Это уже всё, сбой программы! Советский мозг такое точно выдержать не сможет.
Так что, надо решать, что ж делать с таким безответственным обалдуем – в детдом его, или огромные линзы на «бельма»? Вот тогда будет знать, как ночью о «чертовне» думать! Тут начиналось самое интересное. Врач, увидев, что я не могу прочесть даже первую строчку таблицы, приходил в ярость. Доставалось, в основном, моей бабушке, так как она чаще всех ходила со мной к врачу.
«Что привела-то неполноценного? Не знаю я, чего у него с глазами! Веди его, куда хочешь – в школу для дураков, в милицию!.. Только сюда не води!»
Вот вам и медицинский диплом вместе с клятвой Гиппократа. Хотя в Советском Союзе клятву Гиппократа не давали, давали ещё более страшную и жесткую «Клятву Советского Врача». По сравнению с ней, клятва Гиппократа так, тьфу…
Плохое зрение у меня образовалось в результате многократных приступов ложного крупа. Но это бывает только у хороших и послушных мальчиков. А я в своей близорукости виноват исключительно сам! Здесь советская медицина бессильна!
Так что неизвестно, что лучше. Может лучше даже сходить на физкультуру.
Перед самым уроком, наша классная Галина Викторовна объявила, что раз Владислав Григорьевич заболел, вести физкультуру сегодня будет Ирина Владимировна. Ничего себе! Вот это, новость! Ирина Владимировна – это мама Серёжи Солдатова. Серёжка был единственным учеником в нашем классе, у которого мать работала в этой же школе учителем. Но вела она физкультуру только в старших классах.
Ирина Владимировна была довольно привлекательная блондинка, тридцати лет, очень стройная, на первый взгляд не злобная, не идиотка, не коммунистическая фанатичка. Но особого расположения или доверия к Серёжкиной мамаше я не испытывал. Была
