подписал.
– Это ведь законами не запрещено?
– Не зап-ре-ще-но.
Громов намеренно растянул слово по слогам и осмотрел медсестру пристальнее. Рыжая копна больше не развевается в свободном полете, а аккуратно собрана, хотя как не пытайся, такой волос невозможно укротить. Это просто взрыв на макаронной фабрике, а не шевелюра. И эти беспокойные бегающие огромные зеленые глаза. Чуть поблескивающие розовые губки. Из макияжа только блеск для губ. Ногти ровные, коротко остриженные, также выкрашенные в приятный оттенок нюдового. Сегодня Марьяна одета в брючный костюм, все пуговицы на блузке застегнуты наглухо. Даже бейдж пристегнут идеально ровно. Образцово-показательный внешний вид.
– Что за игру ты затеяла? Мы теперь не пересекаемся на дежурствах. Плетешь интриги за моей спиной? Марьяна, я тебя насквозь вижу.
– Да что ты… то есть Вы видите?!
– Заведующий отделением не может за всеми уследить и особенно за тобой, поэтому со следующей недели табель составлен иначе. Надеюсь, тебя ничего не смущает?
– Да как Вы посмели? Дмитрий Викторович, это произвол!
Марьяну охватило бешенство. Если бы не острая потребность держаться за это место, она бы уволилась. «Съемная квартира, – проговаривала она про себя, – дорогая. Машина в кредит. Марьяна, держись! Только держись. Не вмажь ему. Это будет конец всему».
Громов встал и шагнул к Марьяне ближе.
– Произвол? Ты с кем сейчас разговариваешь, рыжая бестия?
– С Вами, но Вы меня специально провоцируете!
Она уже три раза оглянулась вокруг себя в поисках неизвестно чего. Кулачки сжала и спрятала в карманы. С детства она не была сдержанной не только эмоционально, но и физически: Марьяна могла без разбору врезать любому, кто, по ее мнению, ее обидел.
– Нет, это ты меня провоцируешь. Откуда только взялась такая дерзкая?
Громов не особо отдавал себе отчет, когда уверенно прижал девушку к двери и приподнял ее лицо большим и указательным пальцем за подбородок.
– Дмитрий Викторович, я буду жаловаться.
– Обязательно.
Он приник к ее губам. Марьяна сначала замерла с остекленевшими глазами, поворот событий оказался крайне неожиданным, потом попыталась оттолкнуть Громова. Она вытащила руки из карманов и ладошками постучала его по плечам. Не помогло. И только после этого она уперлась ему в грудь и надавила.
«Аня же говорила мне, что я должна… точнее, я не должна… ой…».
Дмитрий потерял голову. Да, она поднимала ему нерв и действовала на него так, как никто из женщин. Мягкие нежные губы. Он бы позволил себе углубить поцелуй, но в дверь постучали. Громов отстранился, но все еще крепко удерживал женщину в своих объятиях.
Марьяна оттолкнулась сильнее и как ошпаренная выскочила из кабинета.
– Что же делать-то, а? Как же так-то? Как теперь работать здесь? Как? Зачем он это сделал? Зачем? Меня Громов поцеловал…
