девочка. На вид малышке года три-четыре. На голове покачивающийся в такт движениям шикарный хвост из кудрявых волос.
Девочка кружится, демонстрируя пышную зелёную юбочку в мелкий цветочек, а потом замирает возле меня.
– Пливет, – здоровается с таким серьёзным, почти взрослым выражением на милом личике.
– Привет, а ты… – хочу поинтересоваться у малышки, где её родители, но не успеваю.
– Фух! – в холл заходит какой-то мужчина.
В глаза бросается нереально чёрный цвет его волос. Он беглым взглядом окидывает помещение, а потом концентрирует всё внимание на девочке.
– Мия, загоняла отца! – шутливо отчитывает девочку.
Понятно, отец малышки.
– Добрый вечер, – здоровается мужчина и сообщает о том, что Романовский ждёт его.
Звоню боссу и сообщаю о посетителях.
Буквально через минуту Егор Михайлович выходит из кабинета.
– Мия! – он подхватывает девочку на руки и кружит её в воздухе.
Невольно залипаю на эту картину. А когда малышка обнимает мужчину в ответ, и вовсе таю от огромного количества нежности, которой моментально наполняется помещение вокруг нас.
Потом Романовский здоровается с гостем, и втроём они поднимаются на второй этаж. А через время скрываются в кабинете босса.
Мы с Галей выдыхаем и, наконец, садимся пить чай, когда до конца рабочего времени остаётся буквально двадцать минут.
Убираем со стола после чаепития. Переодеваемся в свою одежду.
Накидываю свой любимый весенний плащ фисташкового цвета, затягиваю пояс.
– Ой, – неожиданно дёргаюсь, – я же папе не позвонила.
– Ещё не починили твою тачку? – интересуется Мухина.
– Завтра утром заберу, – отвечаю, открывая ящик стола, в который несколько часов назад спрятала свой телефон.
Снимаю блокировку экрана, совсем позабыв о сообщениях от Востровой.
Медленно иду к выходу.
Замираю возле ниши в стене.
Внутри всё опускается, когда встречаюсь со счастливым и улыбающимся взглядом мужа.
Фото, которое прислала бывшая подруга.
Здесь мы вчетвером. Жанна, я, Женя и какой-то его друг, имя которого я едва ли смогу вспомнить.
Машинально увеличиваю изображение и, словно мазохистка, жадно изучаю детали.
Не слышу и не чувствую ничего, что происходит вокруг.
Листаю фотографии одну за другой, одну за другой…
– Кхм, Ксения Васильевна, – раздаётся, словно гром среди ясного неба.
Медленно отрываю взгляд от экрана телефона и смотрю на возникшего из ниоткуда мужчину.
Когда он успел появиться передо мной?
Неужели я настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила Романовского?
И как долго он смотрит на меня, застывшую посреди холла, словно каменную статую?
– Одинцова-а! – тянет,
