из подсобки, проглатываю очередной ком в горле, когда замечаю Женю в холле. Я не могу называть его Егором, язык не поворачивается. Спасибо, он опять исчезает внутри своего кабинета. Когда за боссом закрывается дверь, мне даже дышать становится легче.
Натягиваю на губы приветливую, совершенно искусственную улыбку и присаживаюсь на своё рабочее место.
– Добрый день, – здороваюсь с первым пациентом, начинаю работать.
Огромная очередь на медкомиссию для будущих водителей помогает мне отвлечься от собственных проблем. Но ненадолго. Как только рабочее время подходит к концу, новый босс вызывает всех на планёрку.
С колотящимся сердцем, пропускаю вперёд себя всех коллег и только потом прохожу в кабинет начальства.
Мужчина сидит за своим столом и подписывает какие-то документы.
Стараюсь не смотреть на него, но глаза меня не слушаются. Жадно изучают босса, находя первые незначительные на первый взгляд несоответствия.
Во-первых, волосы. Женя никогда, ни при каких обстоятельствах, не позволял себе стрижку длиннее привычного для него короткого ёжика. У босса волосы небрежно откинуты назад, но их длина оставляет желать лучшего. Неужели не мешают?
Во-вторых, щетина. Мой Женя терпеть не мог эти новомодные тенденции с отращиванием бороды. Он был всегда гладко выбрит и пах привычной мужской парфюмерией.
А у этого подбородок и щёки покрыты равномерной недельной щетиной.
Но всё это такие мелочи, которые с лёгкостью может изменить в себе любой мужчина. Если захочет.
Страшнее другое: что произошло той ночью на дороге на самом деле? И кого я похоронила три года назад?
Глава 3
Тяжело вздыхая, коллеги покидают кабинет босса. От заявлений последнего никто не в восторге, ведь все привыкли, что начальство, оно вроде бы и есть где-то. Но вместе с тем, нос в рабочий процесс не суёт.
Новый босс заявил, что будет появляться в клинике ежедневно.
– Одинцова, эмм… Ксения Васильевна, – щёлкает пальцами Егор-Женя, – задержитесь, будьте любезны.
По спине пробегает холодок, ноги становятся деревянными. В голове столько вопросов, что ни один из них не удаётся вычленить из общего потока.
Неужели это всё была игра? Может быть, Женя от кого-нибудь скрывается, поэтому сделал вид, что не знает меня?
А теперь вот решил поговорить…
– Ксения, насколько вы свободны во второй половине дня…
– Да, – я делаю уверенный шаг навстречу мужчине, – Женя, конечно, я свободна. Разве может быть иначе? Скажи, что случилось, где ты был все эти три года, любимый?
Бурный поток слов льётся из меня с такой скоростью, что я даже не успеваю подумать, к чему может привести моё словесное недержание.
Да и как можно вообще о чём-то думать, когда человек, которого ты похоронила, стоит перед тобой целый и невредимый?
Тут впору тронуться умом, сойти с ума от
