аэроплана Игорь Иванович Сикорский сбежал в Америку во время Директории. Владевшие заводом предприимчивые граждане сманили его обратно и даже назвали компанию в честь того аппарата. Разумеется, в мирное время летающие монстры вроде «Ильи Муромца» или германского биплана «Цепеллин-Штаакен» не слишком интересовали заказчиков, завод выпускал одноместные спортивные аэропланы и истребители, восходящие к «Скауту» того же Сикорского.
Периодически они поднимались с бетонной полосы и кружили над полем. Заметив, как Георгий крутит головой, Серёжа спросил:
– Тянет в воздух, дядя Жора?
– Конечно! После войны я ни разу…
– А я вообще ни разу. На планёрах – тоже здорово, но не тот цимус. Но если б ракетный двигатель к аэроплану!
– И пронестись над Приморским бульваром на бреющем? Угомонись, выдумщик, лучше под ноги смотри.
В марте Засядько неожиданно выплатил своим пролетариям по двести пятьдесят рублей и протянул заполненные контракты. Для Георгия эта сумма значила очень много, появился шанс вернуть себе цивилизованный облик и не обращаться за подаянием к отцу.
Евгений Бестужев, лет десять или даже больше проживший в Италии, небрежно засунул бумажки в наружный карман рабочей куртки. Он точно не нуждался в деньгах. Глядя на «синьора Евгенио» и его горячий южный энтузиазм, Георгий недоумевал – отчего тот наравне с Серёжей долбит морозную землю. Сам мог нанять десяток лучших и в куда менее суровом климате, усадить их за ракетные чертежи. Но Евгенио распорядился иначе – купил роскошный «Руссо-Балт» с откидным верхом. Лимузин явно вытянул больше средств, чем весь бюджет Академии за первые месяцы.
– Ей-ей, синьор итальянец! Вы шо! – тут же вынырнул одессит, когда тот спрятал получку. – Не берите грех на душу.
– Что ты говоришь, амико? – изумился Евгений, внешне и правда немного похожий на южанина – чернявый, жгуче-кареглазый, с аристократической горбинкой носа.
– У русских обычай есть. Таки они всегда обмывают первую зарплату. Рано спрятали!
– Как? – не понял тот. – Деньги должны намокнуть?
Полудюжина ракетчиков во главе с Засядько дружно покатилась от хохота.
– Обмыть есть русский обычай крепко выпить с товарищами, когда есть первый получка! – Серёжа совсем уж перековеркал русский язык, пародируя иностранность Бестужева, за что заслужил подзатыльник Георгия.
«Синьор» не обиделся и отделил от щедрот пять десятирублёвых ассигнаций. Дешёвая водка под скромную закусь, моментально доставленная Серёжей, вырубила покорителей звёзд начисто. Общей участи избежал лишь полковник, предусмотрительно исчезнувший из Измайлово.
Следующий день по понятной причине получился рабочим разве что символически, а к выходным Серёжа потянул своего старшего товарища на променад по Москве. Одессит знал её мало. Георгий, как оказалось, тоже. Город его юности запомнился
