у дали двухкомнатную квартиру в промзоне Москвы между железной дорогой и открытой веткой метро. Дом построили почти семьдесят лет назад, и горячего водоснабжения в доме не было. Была только холодная вода, а чтобы пользоваться горячей, надо было включать газовую колонку. Сейчас, наверное, колонки уже сняли и провели горячую воду, как по всей Москве.
Король погиб на войне, королева умерла от горя, и принц остался один на всём белом свете. Дома у него всегда царил образцовый порядок. Принц славился на всю страну своей педантичностью, вся страна знала, какой он чистоплотный и организованный. Эти качества в несколько гипертрофированной форме перешли к принцу от его пра-пра-пра-пра-пра-бабушки, весьма известной во всех кругах, спасибо ей большое. Её все-все знали – это была Принцесса-на-горошине. Естественно, такой аккуратный и педантичный потомок не мог не сохранить горошину его пра-пра-пра-пра-пра-бабушки.
Всё в доме принца всегда было на своём месте, и если кто-то брал что-либо в руки, принц очень сердился и приказывал поставить эту вещь на место. Этот строгий запрет распространялся практически на всё в покоях принца: нельзя снять с полки даже книгу, не рискуя вызвать его гнев. Принц сам придумывал себе законы: например, он позволял себе съесть пять оливок в день, не больше, а гостям, понятно, полагалось только три, а если кто пытался слопать четвёртую, получал от принца порицание, а если пятую, то мог быть отлучен от двора. Порядок, заведенный принцем, был очень строг – даже бытовой мусор очень боялся принца и строго следовал его приказаниям складываться в пустые бумажные пакеты из-под молока, которые принц по мере заполнения самолично выносил, когда выходил из дома по своим королевским делам. Тем самым он экономил время, то есть он шёл-то по делу, а заодно выносил и мусор, и ни в коем случае не тратил время только на то, чтобы вынести именно мусор, а то много чести, специально выносить мусор.
Годфри Кнеллер «Портрет принца Евгения Савойского»
Дома у принца – чисто музей. Самым ценным, самым раритетным и самым романтическим экспонатом в коллекции принца была Горошина его пра-пра-пра-пра-прабабушки. Горошина хранилась с самым большим почётом на бархатной пурпурной подушке под хрустальным колпаком. Понятно, что прикасаться к горошине вообще не было дозволено никому, и за ослушание грозило строгое наказание вплоть до смертной казни. Горошина была семейной реликвией, передавшейся вообще-то по женской линии: он получил её от своей матери, которая умерла от горя, ну, вы помните. Когда принц женится, и у него родится дочь, то по семейной традиции он передаст эту горошину дочери, как подтверждение её высокого происхождения и того, что не прервался и не прервётся славный род принца, и что вечная река жизни продолжает своё величественное течение. Принц-то, конечно, передаст, в этом нет никакого сомнения, но пока некому!
Была у принца знакомая принцесса. Глядя на неё на улице, редкий прохожий догадался бы, что это настоящая принцесса. Одевалась она скромно, лицо косметикой не пачкала, и волосы лаком тоже. То, что она происходила из королевской семьи далёкой Черногории, подтверждалось старинным дамасской стали кинжалом с серебряной рукоятью и деревянными ножнами, обтянутыми чёрной, потраченной временем, кожей. И ножны, и рукоять кинжала были украшены серебряными накладками с замысловатым узором. Только принцесса не завела пока домашний музей, и кинжал лежал где-то в королевской хрущобе принцессы поблизости от станции ВДНХ (что означает: выставка достижений народного хозяйства, сейчас же от народного хозяйства и тем паче от его достижений и помина не осталось).
Принцесса была скромная, послушная, она была очень сильно влюблена в принца и слушалась его беспрекословно. Он говорил: садись, она тут же бухалась на стул, он говорил ей: ложись – она даже не спрашивала, куда, а сразу ложилась, куда попало. Хоть на пол, хоть на диван, хоть на кровать. Когда она приходила к нему в гости, он ей всё время говорил: ничего не трогай, положи на место, как в сказках, там это часто встречается.
Корень всех бед на свете, это, конечно, любопытство. Вот говорили же: «Не ходи в эту комнату» – а потом в этой комнате обнаруживали трупы! «Не выходи за него замуж» – а потом муж оказывался разбойником! «Не открывай крышку этого кувшина и не суй туда руку» – а принцесса обязательно зайдет в запретную комнату, опустит в кувшин пальчик, и он сделается золотым, и ведьма непременно увидит по этому золотому пальчику, что принцесса нарушила запрет, и залезла в кувшин, хотя её как человека просили этого не делать. Вот и наша принцесса, хотя её предупреждали по-хорошему, все-таки не послушалась, и не уберегла раритет – потеряла горошину. Вот как это случилось.
Однажды приходит принцесса к нему в гости. Принц продемонстрировал ей свою семейную реликвию, в смысле – горошину и строго-настрого предупредил её, чтобы она ни в коем случае её не трогала, только в случае, если горошине будет грозить какая-либо опасность (ну, там пожар, землетрясение или что-то в этом роде), то ей позволено будет спасти горошину. А если опасности нет, то трогать никак нельзя. Ни-ни! Предупредил и пошёл на кухню – поставить чайник.
