время тренировок даже на учебных мечах переломы ребер или трещины в них – очень частое дело, – пояснил он мне.
– Что вы скажете про меня? – нетерпеливо обратился ко мне барон и видя, что я опять недоуменно поднял бровь, торопливо добавил, – Учитель!
– Вы прошли главный экзамен успешно. Вы можете принимать магическую энергию, это основное условие. То, что у вас есть задатки, вы наверно и сами знаете.
Суля по лицу, барон абсолютно счастлив. Это хорошо, но пора вернуть его на землю.
– А зачем вам, барон, нужна магия и умения со знаниями? – этот вопрос вызвал явное затруднение у него самого с ответом.
Он замялся и усиленно пытается придумать еще какую-нибудь причину, кроме основной, про которую хотел умолчать.
– Вы хотите стать сильнее и побеждать в поединках, – пришлось сформулировать его мечты, как он должен их сам понимать.
– Это будет не прилично, побеждать, используя магию, – ответил второй дворянин.
– Неприлично, если про это узнают? И много таких, кто может увидеть использование маны в ударе, – поинтересовался я.
– Точно никто не знает, да и доказать это невозможно, подумаешь, мелькнула искорка магической силы и тут же пропала, – пояснил барон, объяснив мне, как именно он разглядел использование маны мной в поединке.
Понятно, использовать нельзя, но если очень хочется, то можно. Один раз за поединок усилить удар или еще как. Слухи конечно пойдут, рано или поздно, но молодость, желающая побед, не задумывается про это. Хотя барон и не молод, лет двадцать пять-двадцать восемь ему есть, спутник вот помоложе будет. Который Пельш.
Тем временем принесли неширокий кусок плотной ткани и наложили бандаж на туловище пострадавшего дворянина. Он сразу присел и протянул мне руку, не дожидаясь, пока выйдут все лишние.
– Я не буду вас наполнять, баронет Пельш, не обессудьте, только проверю. Так следовало и с бароном поступить.
Заметив его протестующий жест головой я в приказном тоне махнул рукой:
– Мои слова не обсуждаются! Вы – просто мой возможный Ученик и требовать чего-либо вам не положено. Вам понятно?
Как не хотелось баронету поспорить, он все же наклонил голову, признавая мою правоту. Придется с ним поработать, упертый парень, хотя в такие времена только такие экземпляры и имеются среди дворян.
– Что вы должны мне сказать?
– Да, Учитель, я согласен.
Отлично, на таких вещах и словах все и держится в этом мире титулов и званий, важнейшая часть организации местного общества. Да и мне, один раз добившись признания своего места в координатах мира для молодых дворян, не стоит спускать неуважение и забывчивость от этих в общем то – типичных недорослей. Что-что, а твою неуверенность или робость, так называемое – ботанство, они с первого неуверенного слова или жеста чувствуют. Попробовать являться жестким и властным, за всеми все замечать и почаще окунать кого-то мордой в грязь, постоянно показывая,
