наследника закончиться не дал открывший дверь покоев Жарги. Он смерил замолкшего на полуслове наследного принца неодобрительным взглядом, с сочувствием посмотрел на ненаследного близнеца и проговорил себе под нос:
– Проходите, вас ожидает Его Императорское Величество. – дверь герцог оставил открытой, но сам не зашёл внутрь, а наоборот, прошёл мимо принцев к выходу с этажа.
Это было плохим знаком. Принцев ждала личная беседа, но не с отцом, а с императором.
Августиар стоял около камина с зажатым в руках бокалом с зелёной жидкостью. Оба принца легко узнали любимую настойку матери. Да и запах – в гостиной пахло особыми травами, которые так любила их Императрица. Всеми любимая люстра была полностью погашена. Мрак комнаты развеивал горящий камин, да свечи на каминной полке, стоящие в старом подсвечнике, которым пользовались ещё их предки.
Принцы замерли как вкопанные у границы ковра, сделав в комнату от силы три шага. Дверь за ними захлопнулась с резанувшим слух грохотом, но остановило близнецов не это.
Отец, их отец-император, был бос. Его голые ступни так контрастировали с идеальным тёмным церемониальным одеянием, с его безукоризненным следованием всем протоколам, что дар речи не нашёл бы даже распорядитель, а тот был весьма словоохотлив, не то, что и без того нервные молодые люди.
Император пребывал в своих мыслях и внимания на замерших практически на пороге детей, казалось, совершенно не обращал. Те и не думали подавать вида, потому что были так выбиты из колеи абсолютно не привычным и таким уставшим видом отца, что нарушить царившую в гостиной атмосферу не смели.
За дверями послышались какие-то голоса, и император отмер. Принцы же, пытавшиеся расслышать достаточно громкие восклицания, вздрогнули, когда Августиар резко обернулся в их сторону. Шелест его одежд был слишком громким для тишины комнаты.
– Забавно, как над некоторыми привычками не властно время. – с какой-то непонятной печальной улыбкой император качнул головой, глядя сквозь детей на дверь, явно комментируя то, что происходило снаружи. Однако эта пауза не была долговечной, поэтому вскоре его взгляд сосредоточился на младшем близнеце.
Патирион взгляд отца встретил спокойно. Младший принц, в отличие от эмоционального старшего, прекрасно представлял перспективы. Их разлучат. Это практически наверняка. Диларион боится этого больше, чем смерти, а отец уже давно грозился сослать кого-то из них, из дворца. Вопрос только в том, кого вышлют. Император, словно читая мысли сына, едва заметно кивнул и даже слегка приподнял уголок губ. Патирион знал, что пару раз в громких скандалах император едва удерживался от того, чтобы сказать Дилариону, что уж лучше бы первым родился Патирион. Понятное дело, что в их семье все отлично знали, что это неправда. И младший принц был бы отвратительным императором. По крайней мере, пока. А вот Диларион…
Когда император перевёл взгляд на старшего принца, Патирион буквально ощутил,
