лоб для поцелуя и сама коснулась губами щеки деда. У Полины руки задрожали от обиды, настолько естественно милым выглядело это прощание. Было страшно думать о том, что малышку целует старик, который убил ее отца, а девочка не знает, с каким чудовищем живет. Впрочем, судя по тому, что сейчас происходило, для нее он был и навсегда останется самым нежным и любящим дедушкой, тем, кто дарит тепло и никогда не причинит боль.
Когда девочка оставила Хавьера и побежала к зданию, стилизованному под викторианскую эпоху, Полина с облегчением вздохнула. Нина не заметила ее, присоединилась к шумным подружкам и вместе с ними исчезла внутри. Чтобы не упустить Хавьера, Полина быстрым шагом направилась к его машине и, подойдя, нагло взяла старика под локоть.
– Здравствуйте, сеньор Меркадос. Как поживаете?
Для нее было радостью видеть, насколько резко изменилось настроение старика. Та половина лица, которую пересекал шрам, задергалась и мелко задрожала. Затянутый белой пленкой глаз стал еще белее, чем был до этого. А второй, здоровый, так ярко вспыхнул, что, казалось, разлетится на мелкие кусочки от напряжения. Тонкие губы утратили цвет и растянулись в улыбке, за которой четко улавливался гнев. Похоже, старик испытывал не страх, как показалось Полине вначале, а ярость.
Полина быстро отметила, что дед, в отличие от Нины, повзрослевшей и изменившейся внешне, остался прежним. Волосы были той же длины, что и раньше, тонкие, белые, собранные в хвостик на затылке. Узкоплечий и поджарый, как танцор, дон Хавьер выглядел весьма неплохо для человека, разменявшего седьмой десяток. Полина вспомнила рассказ Тоби о любовницах старика и улыбнулась, вполне понимая, отчего женщин влечет к нему. Наверняка он охотно одаривал их подарками, впрочем, щедрость здесь уходила на второй план. На первом месте оставалась явная физическая привлекательность, как бы смешно это ни звучало в отношении шестидесятилетнего ловеласа. Сильный и властный, способный защитить и дать почувствовать себя в безопасности; такие мужчины всегда будут нравиться женщинам, вне зависимости от своего возраста. К тому же Хавьер выглядел лощеным и ухоженным, от него приятно пахло парфюмом и веяло изысканностью, присущей людям высшего круга. Подобная утонченность, смешанная с интуитивным ощущением чего-то дикого и опасного, вызывала желание прикоснуться к миру этого харизматичного человека. Однако Полина прекрасно знала, кто именно стоит рядом, поэтому не обольщалась и не поддавалась его обаянию, заодно не позволяла себе испытывать превосходство, понимая, что перевес на ее стороне слишком мал и вызван лишь неожиданным появлением. Главное, чтобы Хавьер не догадался, что, кроме этой карты, у нее больше не было ни одного козыря. Поэтому Полина не стала демонстрировать излишнюю наглость, но старалась выглядеть уверенной.
– Доброе утро, мадам Матуа. – Дон Хавьер едва заметно приподнял уголки губ. – У меня все хорошо, во всяком случае, так было до вашего появления.
Полина
