рылись в моих вещах?!
– Пришлось, – он пожал плечами.
Ни капли сожаления в голосе.
– Это… мерзко!
– Я уже понял, что не нравлюсь тебе. Но, надеюсь, личная неприязнь не помешает тебе выполнять свою работу.
Да не собираюсь я тут работать!
Я схватила рюкзак, заглянула в него. Надо было поставить мышеловку, чтобы разные извращенцы не совали туда свои длинные пальцы.
– Не волнуйся, я ничего не украл. Можешь проверить.
– Обязательно проверю, – буркнула я. – От таких маньяков, как вы, всего можно ожидать. Может, у вас хобби тырить шоколадки из чужих рюкзаков.
Он хмыкнул и выдал:
– Шоколадку съел не я. И можно на «ты». Из-за двери ванной ты мне не «выкала».
Я застегнула рюкзак, набросила одну лямку на плечо.
– Придешь завтра?
Не буду говорить ни «да», ни «нет».
Мне и не пришлось. От двери раздалась громкая навязчивая мелодия. Домофон. Я знаю, кто там пришел! И уже уношу ноги из этого приюта похоти и разврата.
Я рванула к двери, Марк – за мной. Он поднял трубку домофона. Я дернула ручку двери. Она не открывалась. Я дернула еще раз, уже сильнее.
– Надо нажать, – произнес Марк.
Но не нажал сам и не показал мне, как это сделать.
Я обернулась к нему. Он стоял, смотрел на меня каким-то странным взглядом. Мне стало не по себе. Он точно маньяк и извращенец!
– Выпусти меня, – произнесла я максимально спокойно.
– До завтра, – произнес он и открыл дверь.
Я даже не стала прощаться. Ноги моей больше здесь не будет!
Лифт открылся, и я увидела очень красивую девушку. Я бы никогда не приняла ее за проститутку! Стильная, ухоженная, с умеренным макияжем. Никаких мини-юбок, чулок в сетку и боевого раскраса. Видимо, у меня неверные представления о представительницах этой профессии. Конкретно, об их элитной разновидности. Вот так элегантно выглядят дорогие жрицы любви.
Ладно, мне эта информация не нужна. Забуду все, что сегодня было, как страшный сон.
Марк
Когда моя новая горничная скрылась за дверями лифта, передо мной предстала та, кого я сегодня ждал. Девица – высший класс. Ничего кричащего, никакой вульгарности. Шик, лоск и легкая профессиональная усталость во взгляде.
– Привет, – произнесла она хрипловатым голосом и переступила через порог.
– Стой здесь, – скомандовал я.
– Слушаю и повинуюсь, – пропела она.
Я сходил в спальню, вытащил из портмоне несколько купюр, вернулся с намерением вручить их ей и выставить за дверь. Но меня ждал сюрприз. Она успела снять свой деловой жакет, под которым была лишь какая-то сетчатая, выгодно подчеркивающая выпуклости, штука.
Ее грудь призывно вздымалась, приоткрытые губы соблазнительно улыбались…
Если бы все это происходило полчаса назад, до прихода взбалмошной
