невозможна. Изменения необратимы, и наши возможности исчерпаны. Честно говоря, это тот случай, когда просто не знаешь, что делать. В любую минуту может присоединиться сепсис или начаться внутреннее кровотечение.
– То есть?..
– Он умирает, – закончил врач. – Его печень погибла. А без печени, как и без сердца, человек жить не может. Вопрос самое большее нескольких дней.
– Он в сознании?
– Иногда приходит. Но оно всё равно спутанное.
Костя повернулся к двери. Кабинет стал холодным, бесстрастным существом, уничтожающим само тепло жизни. Даже уходящий к потолку дым от сигарет не развеивал ощущение твёрдого кристально-чистого льда, выстилавшего комнату вместо полустёртого линолеума. Зима родилась, когда прозвучало слово «умирает».
– Можете с ним посидеть, если хотите, – прозвучало вслед. – Пожалуй, лучше сделать это прямо сейчас.
Сверчок заметил приоткрытость двери и понял, что увидит за ней Алину, которая всё слышала. Зачем она пошла? Возможно, раньше ей никто не сказал окончательных слов? Ну да, врачи промолчали. Не озвучили свой вердикт.
– Не здесь.
Джоконда шла за ним, словно лунатик. Идти-то, в общем, недалеко. Удалиться от холодного кабинета, приблизиться к палате. Зайти?
– Ты пойдёшь?
Её волновал тот же вопрос.
– А ты когда была?
– Вчера. Вечером. Но он не приходил в себя. Вроде спит – и в то же время не спит. Так и лежит в этом саркофаге открытом… Врачи говорят – так лучше. А я теперь, как дура, думаю, что примета плохая в такой вот гроб ложиться. Мы с Таней сначала смеялись, что спим как вампирши, а потом перестали залезать.
Костя терпеливо слушал. Понимал, что ей нужно хоть немного выговориться. Вот-вот грянет взрыв, пока он только откладывается.
– Ему капельницы ставили и кислород давали. И про искусственное дыхание что-то обсуждали. Но он пока дышит самостоятельно.
– Там с ним кто-то есть?
– Медсестра. Почти не выходит.
И тут взрыв произошёл. Костя увидел, как настороженно приподнялась с кресла Таня. Джоконда внезапно изменилась: её затрясло, волшебные глаза вспыхнули безумием. Она набросилась с остервенением, нещадно колотя его по груди, так что ему пришлось пятиться, упереться в равнодушную стену.
– Сделай что-нибудь! – вскричала Алина так, что два санитара в конце коридора приостановили перемещение каталки, нервно поворачивая головы на звук. – Сделай, ты, Великий Человек! Ты всё ещё мнишь стать великим? Ты думаешь, что всё можешь? Что ты – повелитель древнего города и людских судеб? Так докажи, что ты великий! Что тебе кто-то там, за тысячи километров? Зачем они тебе? Обрати свой взор на ближних, нуждающихся в помощи! Им помоги, а не чужой стране!
Тут же ослабнув, девушка прекратила его колотить. Стала сползать, обнаруживая намерение встать перед ним на колени. Он не позволил ей, ухватив за плечи.
– Спаси
