заметок. При этом ему помогло его умение красиво писать. Он почувствовал в себе «величайшее стремление служить нашему Господу» (РП 11). Он строил планы о том, что он будет делать после своего возвращения из Иерусалима. Чтобы не получить привилегий, которые дало ему его благородное происхождение, он хотел инкогнито вступить самый строгий картезианский монастырь. Однако он опасался, что этих строгостей ему будет недостаточно, чтобы «воплощать в жизнь ту ненависть к самому себе, которая в нём зародилась» (РП 12).
Из этих описаний понятно, что в период своего первого внутреннего обращения бросился в опасную крайность. Он начал ненавидеть свою прежнюю жизнь и самого себя. В чрезмерном аскетическом рвении он хотел победить то зло, которое он обнаружил в самом себе с помощью насилия. Его цель подражать святым была выражением инфальтильной самоидентификации с великими героями. По сути дела он перенес свои прежние рыцарские идеалы в область священного. Место желания отличиться в ратных подвигах заняло желание выделиться в аскетическом делании. В этой «духовности» ни Иисус, ни Бог еще не имели надлежащего места. Она состояла из жажды духовной славы, соединенной с тщеславием и неуважением к своему телу. Позже он еще должен будет в мучительном процессе понять односторонность своего тогдашнего рвения. Сначала божественная педагогика привела Иниго к тому, чтобы «переориентровать» его еще духовно непросвещенную личность на новые цели, но ядро его ценностных ориентации пока еще не было затронуто. Однако у Бога было много планов в отношении этого молодого ревнителя.
Ритуалы на Монтессерате
Семья Иниго заметила в нем внутреннюю перемену. Родственники забеспокоились и попытались отговорить его от перемены образа жизни. Однако Иниго не позволил вмешиваться в его дела и после выздоровления отправился в путь. В Арансасу, одном из мест почитания Богородицы, расположенных неподалеку, он совершил ночное бдение перед «Богородицей» и, по всей вероятности, принес ей обет целомудрия. В этом проявились его сильная любовь к Богородице и желание радикально изменить свою жизнь. Того, что обет может быть дан только Богу, он тогда еще не знал. В Наваретте он урегулировал некоторые финансовые дела, и затем отправился верхом на муле к горе Монтессерат. Тамошний бенедиктинский монастырь был в Средние века важным духовным и паломническим центром, излучавшим значительную силу притяжения.
По дороге произошла удивительная встреча (РП 15). Он ехал по одной дороге вместе с мавром, то есть одним из многочисленных мусульман, которые, несмотря на изгнание сарацин, все еще продолжали жить в Испании. С ним он беседовал о приснодевстве Марии. Мавр отрицал, что после рождения Иисуса Марии осталась Девой. Иниго с помощью многочисленных аргументов пытался защитить честь Богородицы, однако, несмотря на все усилия, так и не мог убедить мавра. После того, как их пути разошлись, и мавр поспешил своей дорогой, Иниго стали мучить угрызения совести. Он принялся размышлять:
