были стёрты, я сохранил этот медальон, рискуя попасть под Высший Трибунал.
– Стёрты?! Но почему?! – изумилась я.
– Она нарушила закон. – Тюня тяжело вздохнул и захлопнул медальон. – И чтобы её ветвь рода ведьм не прервалась и ты не лишилась наследства, было уговорено изъять память о ней и провести морализацию. Ради такого решения пришлось многим пожертвовать: взяточничество, знаешь ли, процветало во все времена.
– Да, какой закон-то?! – спросила я, подивившись полученной информации и перебирая в голове свод законов, который вдалбливали всем ведьмам-свахам, начиная с первых дней обучения.
Конечно, в нём было много пунктов – от дресс-кода и правил ношения оружия до неприкосновенности заказанного жениха и обета никогда не влюбляться для самой свахи, но вряд ли за это могло последовать такое суровое наказание.
– Она использовала оружие ведьм для своей личной выгоды. – Витюня, снова взглянул на портрет в медальоне, прежде чем спрятать его обратно в карман. – Пыталась поразить любовными пулями сердце понравившегося ей мужчины, а потом воздействовать магией на членов его семьи. Это её медальон.
– Значит, это портрет её возлюбленного там, внутри? – спросила я.
– Да, – кивнул Витюня. – Я как-то в порыве расцарапал его когтем.
Домовой нахмурился, а я вспоминала свой недавний сон. Получалось, что я увидела самый важный момент жизни моей прапрабабки: это была не просто рядовая охота, а нападение на понравившегося ей кавалера. Вот, оказывается, какая у меня боевая и бедовая родственница была! Атаман в юбке! А ведь мне все говорили, что я в неё!
– По-моему, даже за такой проступок ведьму сильно не карали, а просто отбирали дар! – задумчиво пробормотала я, освежив в памяти уроки по Свашной юриспруденции. – Хотя это, конечно, ужасно – остаться без работы и магии, но о памяти и всякой там морализации не было и речи. Подумаешь, человечка себе присмотрела подходящего! И что?
– Цыц, Фиска! Не ровен час, кто услышит твои крамольные речи, проблем не оберёмся! И так за нами с той самой поры в шесть глаз смотрят! – цыкнул на меня домовой, а потом приблизил ко мне свою бородатую физиономию и прошептал: – В том-то и дело, что не человека она себе выбрала-то!
– А кого?! – таким же заговорщическим шёпотом спросила я, подумав почему-то о мужчине-вамп. А что? Ценный супруг: когда надо – извлекла из хранилища, пообщалась, а коли не к душе стал – в солярий его, и дело с концом!
Витюня не успел ответить, потому что по всему дому вдруг зазвенела посуда, затрясся пол, заходили ходуном сены, захлопнулись окна, а шторы задвинулись сами собой, словно наш дом был кораблём в штормящем море и кто-то отдал приказ «Задраить люки!», за которым вполне могла последовать команда «На абордаж!».
– Это ещё что за новости?! – воскликнула я, собираясь выйти во двор и разобраться в ситуации (хозяйка я или нет, в конце концов?!), но дверь была закрыта наглухо.
– Кто-то из высших к нам на территорию
