«деды» теперь появились… очень тяжело.
–Товарищ подполковник, а Вы давно были на родине? – парень не выдержал, заметив, что офицер открыл глаза и просто смотрит вперёд.
Кузнецов повернул голову, думая о чем-то своём:
– Почти год как…
– А я неделю назад всего! После сержантской школы за отличную учёбу дали три дня отпуска. Потом на поезд. Вчера приехали и сразу в самолёт. Хотите расскажу какие в Уссурийске изменения произошли?
Офицер, понимая остроту переживания бойцом слома динамического стереотипа, устало улыбнулся и лишь мимикой показал: «Валяй».
Младший сержант оказался прекрасном рассказчиком, замолчав лишь когда заурчали приводы механизации крыла и двигатели тревожно уменьшили тягу. Самолёт ощутимо сбросил скорость и чуть покачиваясь с крыла на крыло, вышел на посадочную глиссаду. Восходящие от земли потоки раскалённого воздуха, на небольшой высоте создают множество локальных очагов с разной плотностью атмосферы, из-за чего, транспортник начал слегка вибрировать и спотыкаться на воздушных ямах. А когда под ногами загрохотала и застучала гидравлика выпускаемых шасси, к общей картине предстоящего свидания с землёй прибавился еще и шум набегавшего на них воздушного потока.
Бывалые так и дремали, синхронно встряхивая головами при очередном толчке, а в среде «новичков», началось броуновское движение.
Кузнецов наклонился к бойцу:
– Иди скажи, чтобы сели и пристегнулись.
Тот направился к своим. Судя по хмурому взгляду, кто-то из дедов послал его подальше. Однако младший сержант нашёл какой-то довод и за несколько минут до приземления, все смирно сидели на сидушках, пристёгнутые ремнями.
Перед самым касанием земли, пилот, вероятно, еще больше выпустил закрылки и совсем сбросил тягу. Ил – 76 будто чуть завис и спустя секунду, загремел всем своим нутром на стыках бетонных плит взлётно-посадочной полосы аэропорта столицы Таджикской ССР – города Душанбе. Почти сразу, дико завыл переложенный реверс двигателей и ускорение стало отрицательным, словно какой-то горный дэв схватил самолёт за хвост в попытке его остановить. Но через шесть секунд, могущественный дух бросил эту затею, и транспортник побежал, стуча колёсами значительно реже и тише.
Остановились на дальней аэродромной стоянке. Еще в иллюминатор, Кузнецов увидел на лётном поле часового из состава караула, выделенного для охраны борта с боеприпасами. Маленький таджик, в солдатской панаме песочного цвета, с тёмно-коричневым лицом и такими же предплечьями, двумя руками держался за лямку автомата с пристегнутым штык-ножом. Дождавшись остановки турбин, и как только техник кинул под колёса шасси тормозные башмаки, он быстрым шагом направился под крыло, в тень.
– Плюс 46 сегодня, – сказал вышедший бортинженер, направляясь в хвост, чтобы открыть аппарель.
Несмотря на прохладу внутри, от этих слов, Сергей тут же покрылся испариной. Сразу снял китель и галстук, расстегнул
