улыбкой. – Я… хотел поговорить. Я все о вас знаю!
– Да неужто?
Аврелий Яковлевич подивился: он и сам-то о себе знал далеко не все, а тут вдруг…
– Я читал! Вот! – Гавриил вытащил из кармана смятую газетенку. – Я читал…
Газетенку Аврелий Яковлевич узнал. Крякнул только.
Вот же… привела нелегкая… год уж минул, а те статейки аукаются… и главное, что людишки-то в глаза улыбаются, мол, не поверили ни слову, а за спиною только и говорят. И ведь не сказать, чтоб разговоры их сильно Аврелия Яковлевича тревожили, не было дела ему ни до людишек, ни до любви их к сплетням, но поди ж ты…
– Дружочек, – Аврелий Яковлевич тросточкой в газетенку ткнул, – шел бы ты домой… и не верил всему, что в газетах пишут…
Гавриил покачал головой.
Не волкодлак, значит, а еще один безумец, которому втемяшилось странное.
– Я не хочу домой.
– А куда ж ты хочешь? – С безумцами Аврелий Яковлевич не очень хорошо умел ладить, у него и с нормальными-то людьми не всегда получалось. А блаженные – существа иные, тонко чувствующие, им чего не так скажешь, и вовсе остатки разума утратят.
Потому и решил он не перечить…
– В ведьмаки хочу…
– Ну, дорогой, это не так и просто… тут дар нужен… сила… и коль ее нет, то и я ничего-то не сделаю…
Гавриил газетку погладил и к груди прижал.
– Скажите, – со вздохом произнес он, – только честно. Я красивый?
– Очень, – не мигнув глазом, солгал Аврелий Яковлевич.
Ежели ложь во благо, боги простят.
– И я вам нравлюсь? – Гавриил склонил голову набок, и кончик длинного его носа дернулся.
– Нравишься.
– Тогда хорошо. – Гавриил почесал одной ногой другую. – Тогда у нас все получится.
– Что получится?
На всякий случай Аврелий Яковлевич сделал еще один шаг назад. Правда, тут стало ясно, что отступать ему более некуда – за спиной фонтан во всем его королевском великолепии.
Стоит чаша-дура перевернутым черепашьим панцирем, а из нее позеленевшей горой вырастает раковина вида преудивительного, на которую уже взгромоздился Водяной царь, ликом своим весьма Канделю Благословенному подобный, правда, статей куда как более впечатляющих.
– Все! – сказал Гавриил и руки на поясок пальтеца положил. – Вы и я… мы вместе понесем людям добро…
– Помилуйте, молодой человек, ну сами подумайте, ежели мы да с вами… да понесем… – Аврелий Яковлевич начал злиться, он уже искренне жалел, что встреченный им человечек вовсе не волкодлак. Небось с волкодлаком было бы куда как проще.
Тросточкою да промеж глаз… да проклятьицем в зубы… или наоборот.
– Куда людям столько добра-то?
Гавриил нисколько не смутился, но наставительно произнес:
– Добро лишним
