как летчик Мересьев в подобной ситуации позавтракал ёжиком.
Нестор жадно огляделся по сторонам.
Ежиков не было!
Только в глубине мачтовых кедровых стволов фосфорически блеснула пара глаз.
Кажется, волчья!
Нестор закусил губу и побежал.
Так он шел трое суток.
В кромешном одиночестве.
Лишь шпалы, заиндевелые рельсы, промельк волчьих глаз в лесу, равнодушные звезды, Солнце, постылая Луна…
Нестор полностью износился.
У левой лаковой штиблеты оторвалась подошва.
Брюки и рубашка от частых падений превратились в нищенские лохмотья, которые и рубищем-то стыдно назвать.
Ко всем бедам Нестор капитально промерз.
Он гулко кашлял и сморкался.
Но пока рельсы и шпалы были под ногами, грела надежда.
Вдруг железнодорожное полотно оборвалось тупиком.
На бурых досках вкривь и вкось было начертано масляной краской «Промежуточный финиш».
У Нестора Ивановича подкосились ноженьки, он грянул головой в сугроб.
Очнулся от дикой жары.
Нестор с изумлением нашел себя распластанным на океанском песке.
Шумели кипучие волны.
Мимо его носа прополз деловой скособоченный краб.
Нестор сел.
На нем новенькая сетчатая ковбойка, цвета хаки, с множеством карманов, шорты, а на ногах отличные кожаные сандалеты.
Нестор медленно встал. Отряхнул песок.
От голода сводило живот.
Двинул к пальмовому перелеску и обомлел.
На ветвях громоздились кокосы, гроздья бананов. Спотыкался о какие-то кусты. Приглядевшись, обнаружил, что это ананасы.
Рай! Чудное видение!
Нет – реальность…
Прежде всего, Нестор разбил о валун огромный кокосовый орех и напился молочка.
Потом от души намял ананасов и бананов.
Жизнь казалась прекрасной, но тут вспомнилось кто он такой, в какую сатанинское игрище позволил втянуть себя.
Быстро пробежался по карманам.
Пусто!
Лишь в заднем лежал моток голубой лески с золотым крючком.
Позаботились, гады!
Нестор вознес кулак и погрозил невидимому соглядатаю, спутнику «Прогресс», мать его…
За несколько дней Нестор обошел весь подарок судьбы.
Да, это был остров.
И как он отсюда попадет в город на Семи Холмах?
Вплавь?
Если соорудить плот?!
И Нестор принялся мастерить первый в своей жизни корабль.
Пальмовые стволы поваленные, видимо, ураганом он связывал на морской узел крепкими лианами.
Плот вышел на загляденье!
И настроение пошло резко вверх.
Ничего,
