что, Вашброть, нешто всем вот так-ту побегать придётся? – поинтересовался Русанов.
– Всем, Егорыч. И даже ихнему благородию господину подпоручику, – усмехнувшись, произнёс я, указывая на приближающегося к нам Сметанина.
– Я тодыть, наверно, не сгожусь Вам, – с плохо скрываемым огорчением в голосе, проговорил Данилыч.
– Сержант Прокопов! А ну отставить панические настроения! – грозно прикрикнул я. – Здесь я решаю, кто сгодится, а кто нет!
– Староват я уже козлом скакать. Молодые-то эвон как носются, а я-то уж и не смогу эдак-то. Токмо обузой вам стану.
Что ж, пожалуй, часть планов пора приоткрыть:
– Станешь! Обязательно станешь! Только не обузой, а старшиной. Будешь хозяйственной часть заведовать. А пока меня не будет, займёшься обучением пополнения. Молодых тоже кто-то в курс дела вводить должен. Вот ты и займёшься.
Вид у Данилыча при этих моих словах сделался такой, словно я сейчас какую-то ахинею нёс:
– Старшиной, это как?
Я чертыхнулся. Конечно, он не поймёт: нет у них тут таких ни чинов, ни должностей.
– Вахмистром будешь, – пояснил я сержанту.
– Отчего же я, Вашброть? Гордей-то вона постарше меня чином-то будет. Как же эт я поперёд ево-то? – сказав это, Данилыч покосился на Русанова.
Получается Русанов у нас – Гордей Егорович, и он у нас хоть и младше Данилыча годами, но чином всё-таки выше.
– А ты, Данилыч, не переживай: и для него дело сыщется. Его же у майора Шкурина не для того от сердца оторвали, чтобы он тут по тылам ныкался.
– Каптенармусом что ли? – сделал попытку угадать Данилыч.
– Нет, но тоже…
Договорить мне не дали:
– Вашброть! Вашброть! – донеслось сзади.
Сзади – это со стороны Самары.
– Вашброть! – задыхаясь, кричал боец, во всю прыть бегущий к нам. – Тама эта… с Лукьяном с четвёртой роты чавой-та сделалось…
Он замолчал и, опершись на лопату, переводил дух.
– Что там? – крикнул ему капитан.
– Повалился чавой-та… лежит, не встаёт…
– Дима! – крикнул я. – Ну-ка, давай! Это по твоей части!
Сметанин уточнять не стал, тем более что бойца, лежавшего на земле в полукилометре от нас, с нашего пригорка мы все хорошо видели. Подпоручик пришпорил коня и поскакал туда.
– Данилыч, Егорыч, за ним! – скомандовал я сержантам, а сам повернулся к капитану: – Спиридоныч, я съезжу, посмотрю, что там, а ты тут пригляди.
– За этими? – уточнил Спиридоныч, указывая рукой на бегущих по дистанции драгунов.
– За ними, – кивнул я.
Развернув Разбоя, я поскакал в след за сержантами. Рядом с лежавшим на земле бойцом стояли ещё трое. Это было и хорошо, и плохо одновременно. Хорошо, потому что не бросили товарища, плохо, потому что им теперь долго догонять остальных. А поскольку на себе они его при этом не тащили, то принцип «спецназ
