плюнул с досады и продолжал: – Бедный старик. Бросил бы он эту бабу, делал бы оморочку да кочевал бы на другое место.
Мы все расхохотались. Сразу сказался взгляд бродячего туземца. Лучший выход из этого положения, по его мнению, был – сделать лодку и перекочевать на другое место.
Поздно вечером я подошёл к костру. На дровах сидел Дерсу и задумчиво глядел на огонь. Я спросил его, о чём он думает.
– Шибко жалко старика. Его был смирный люди. Сколько раз к морю ходи, рыбу кричи, – наверно, совсем стоптал свои унты.
Видно было, что сказка «О рыбаке и рыбке» произвела на него сильное впечатление. Поговорив с ним ещё немного, я вернулся в свою палатку.
Глава третья
Первый поход
Выступление. – Дерсу находит отряд по следам. – Река Иодзыхе и река Литянгоу. – Население. – Притоки реки Иодзыхе. – Лудева. – Тайга. – Пауки. – Да-Синанца и её притоки. – Затяжные дожди. – Горбатый таз и его семья. – Бегство тазов от китайцев. – Сон Дерсу и поминки по усопшим
Наконец, после долгого ожидания, в конце июня на пароходе «Эльдорадо» прибыли наши мулы. Это было радостное событие, выведшее нас из бездействия и позволившее выступить в поход.
Пароход стал шагах в четырёхстах от устья реки. Мулы были спущены прямо на воду. Они тотчас же сориентировались и поплыли к берегу, где их уже ожидали стрелки.
Двое суток мы пригоняли к мулам седла и налаживали вьюки. 30 июня была последняя днёвка, а на следующий день, 1 июля, мы тронулись в путь.
На реке Иодзыхе наш отряд разделился. Я, Н.А. Десулави и П.П. Бордаков с частью команды отправились на реку Синанцу[5], а А.И. Мерзляков с остальными людьми пошёл вверх по реке Литянгоу[6]. Около последних тазовских фанз, в северо-западном углу долины, нам надлежало разойтись. В это время ко мне подошёл Дерсу и попросил разрешения остаться на один день у тазов. Завтра к вечеру он обещал нас догнать. Я высказал опасения, что он может нас не найти. Гольд громко засмеялся и сказал:
– Тебе иголка нету, птица тоже нету – летай не могу. Тебе земля ходи, нога топчи, след делай. Моя глаза есть – посмотри.
На это у меня уже не было возражений. Я знал его способность разбираться в следах и согласился. Мы пошли дальше, а он остался на реке Иодзыхе. На второй день утром Дерсу действительно нас догнал. По следам он узнал всё, что произошло у нас в отряде: он видел места наших привалов, видел, что мы долго стояли на одном месте – именно там, где тропа вдруг сразу оборвалась, видел, что я посылал людей в разные стороны искать дорогу. Здесь один из стрелков переобувался. Из того, что на земле валялся кусочек тряпки с кровью и клочок ваты, он заключил, что кто-то натёр ногу, и т. д. Я привык к его анализу, но для стрелков это было откровением. Они с удивлением и любопытством поглядывали на гольда.
Река Иодзыхе[7] (по-удэгейски – Иеньи) на морских картах названа Владимировкой и почему-то показана маленьким
Синь-нань-ча – юго-западное разветвление.
Ли-тянь-гоу – внутренняя желобчатая долина.
Яо-цзы-хе – река с ямами (омутами).
