На передовой разрешают командирам регистрацию записывать. Главное, Сережа, сейчас тебя до скрипа отмыть, чтобы не стыдно было предложение делать. Эх, мыльца бы кусочек.
– У меня есть. – Шубин извлек из вещмешка подарок Михаила Снитко, отчего Василий просиял.
Он уложил вокруг шеи грузина чистую тряпицу и принялся колдовать над котелком с водой, взбивая подручными средствами пену для бритья. Несколько минут, и лезвие начало осторожно ходить по щекам Ломидзе. Сержант командовал:
– Надуй щеку, не шевелись, голову наклони.
Потом в ход пошел чей-то гребешок, даже чистый подворотничок нашелся вместе с катушкой ниток и иглой.
Глава 3
Через час Глеб с удивлением смотрел на аккуратного причесанного смуглого парня, который нетерпеливо топтался у приоткрытой двери, в нем трудно было узнать заросшего щетиной, озлобленного наглеца-минера. Ломидзе выждал немного, когда состав начнет замедлять движение на подъеме, и ловко вынырнул наружу, ухватился сильными пальцами за выступы обшивки, подтянулся и оказался на крыше вагона. Он прогрохотал сапогами по обшивке, перепрыгнул на соседнюю теплушку, потом на следующую и таким образом пробрался до санитарного вагона. Там уже отработанным захватом спустился вниз, навалился на дверь и сдвинул тяжелую створку. Он ввалился в вагон девушек под испуганные женские крики. С винтовкой в руках застыла в середине вагона пожилая женщина в медицинской форме:
– А ну, стоять! Руки вверх, или выстрелю!
Серго послушно поднял большие руки вверх, спокойно объяснил свое появление:
– Я к Але, мне поговорить надо.
Худенькая фигурка выскользнула из-за спин товарок:
– Серго! Ты снова хулиганишь!
Дуло винтовки опустилось вниз:
– Алевтина, это еще что за выходки?
Девушка шагнула и прикрыла худенькими плечиками парня от гнева начальницы:
– Простите, Тамара Геннадьевна. Он хороший, просто отчаянный. Я сейчас все исправлю, – она повернулась к Серго и зашептала: – Ты чего пришел? Как ты вообще сюда забрался, поезд же едет!
Парень покосился на десяток девушек, которые с любопытством прислушивались к их тихому диалогу, но решительный настрой его уже было ничем не сбить. Он вдруг вытянулся будто перед строем, прикрыл глаза, чтобы не выдать страха, который сжимался внутри тяжелым кольцом, и выпалил заготовленную фразу:
– Аля, выходи за меня замуж. Ты самая лучшая девушка на свете.
Алевтина так и застыла в шоке от его слов, она хлопала длинными ресницами, не понимая, что происходит. От долгого молчания у Ломидзе в груди будто что-то оборвалось, случилось, чего он так страшился, – девушка ему отказала, даже не посчитала нужным сказать «нет», до того он ей противен.
Начальница санинструкторов нахмурилась:
– Так, жених, давай к двери. Через полчаса остановка будет, шуруй к себе в вагон. Придумал тут любовь разводить.
От ее резких слов Серго совсем сник, он
