себя почувствовать. И плакать и смеяться, и не прятать свои слабости.
Наоборот, пусть все о них знают! Пусть видят, что человек перед ними. А ко мне все привыкли уже, что одинаково я на всё реагирую. То есть не реагирую совсем. Бывает, на работе все переругаются, а я стулья соберу молча, будто и не было ничего.
Или в столовую все бегут, спотыкаются, будто гарнир сейчас закончится, а я иду, и на стены смотрю. Что у нас на них, какие объявления? Может, думаю, фамилия моя где написана, может, благодарность выражена.
Или зарплату нам выдадут и все от радости чуть ли не пляшут, а я сяду себе и сижу под знамёнами, думаю, как прожить? Чтобы и сапоги Верке купить и колбаски, и какую копейку на отпуск отложить. Хоть раз в году на море посмотреть, на чаек…
А тут к нам концерт приехал. Мы в актовый зал пришли, сели, и сидим, ждём, когда, наконец, на сцене кто-нибудь появиться. А мне домой охота. Что мне на их концерт глядеть, когда у меня дома жена есть. К тому же она тесто замесила, к вечеру говорит, пирожков напеку.
В общем, не выдержал я и стал к выходу пробираться. А народ с утра стульями кидался, а тут вдруг культуры захотел. Чтоб пели ему и стихи читали. Вышел я тихонько из зала, а на встречу мне культмассовый сектор, Семён Петрович с пышной такой дамой. А дама не с нашего завода, перчатки до локтей прям до самых и лицо в пудре.
– Виолетта Евгеньевна, – говорит культмассовый сектор, – это же какая радость для всего нашего рабочего класса! Последний год пятилетки, сами понимаете, силы на исходе, нервы на пределе, а тут как раз вы со своими музыкальными номерами! Как кстати!
– Ой, да не переживайте вы так! – говорит Виолетта низким, как у мужика голосом. – Это наша задача пробудить в трудящихся массах патриотизм и прочие чувства, необходимые для выполнения государственного плана.
– Как хорошо вы сказали! – обрадовался культмассовый сектор. – Нам только этого и не хватает!
Тут они поравнялись со мной, а я сделал вид, будто объявления читаю.
– А что у нас товарищ не в зале? – спрашивает Виолетта мужицким голосом. Тут из зала донеслись какие-то патриотические звуки. – Слышите, – вдруг зашептала Виолетта, – это играет наш аккордеонист Василий Заиграев. После его выступления на металлургическом комбинате все металлурги взялись, наконец, за металл и вылили новый сверхпрочный сплав для сковородок. Вот как музыка влияет на человека!
– Это удивительно! – в полном восторге произнес культмассовый сектор. – Надеюсь, после выступления товарища Заиграева, рабочие нашего деревообрабатывающего завода поймут, наконец, чем отличается одно дерево от другого.
Тут из зала долетело какое-то женское завывание, как будто бы деревенская баба неожиданно попала под колёса.
– Это несравненная Людмила Удальцова, – шепотом говорит Виоллета. – Меццо-сопрано. От её выступления на швейной фабрике все швеи принялись, наконец, за дело и нашили двойную норму утеплённых мужских кальсонов.
