в нем никакого Ромео. Мы просто трахались. Прямо на рабочем месте. Пару раз – в промежутке между приемами. Один раз – в конце рабочего дня.
Как ни странно, именно с этим эгоистичным, беспринципным типом было почти идеально. Не ныли старые раны, ничего не напоминало о том, как было раньше.
Мне наконец стало легко.
Отдавалась, не думая ни о чем. Брала все, что хотела. На третий раз смогла поверить, что полностью излечилась от своей давней сумасшедшей зависимости. Даже наш разрыв после новости о жене не смог испортить ощущение свободы.
Но сейчас…
Стоит Марку накрыть мои губы своими, мазнуть языком по нёбу…
Слетаю с катушек.
Забываю, что ненавижу этого мужчину всем сердцем. Забываю, как ревела под дверью дома, умоляя впустить. Забываю, как умирала без него днями и ночами.
Тело вспыхивает мгновенно. Ему до лампочки, что творится на душе.
Шаталову даже не приходится снимать с меня платье. Он лишь целует! Агрессивно. Бешено. Как умеет только он. Словно прямо сейчас нас не станет, а я – это все, что ему нужно. И каждая моя клеточка отзывается.
С требовательными движениями языка, со рваными вдохами я будто отхожу от заморозки.
С непривычки тело колотит. Хочется плакать. Кричать. Захлебываясь, рассказывать о девяти последних годах.
Меня ведет, когда мужские ладони стекают на грудь и до боли сжимают заострившиеся соски.
Загибаюсь от знакомого аромата и вкуса Шаталова на своих губах.
Все мои четыре мужчины теперь кажутся грустным подобием… суррогатом, не способным заменить оригинал.
– Лгунья… – Шаталов, кажется, и не думает останавливаться. Следом за грудью сладкой пытке подвергается мой зад. – Охуенная.
Марк тянет с дивана вверх. Сразу двумя ладонями сминает ягодицы, шлепает по ним, не щадя, до искр из глаз. И губами ведет по щеке вниз. В то самое секретное местечко за ухом, которое открыл именно он.
– Стони. Давай! – Языком он широко проходится вдоль вены и начинает вылизывать за мочкой.
Жадно, горячо, так настойчиво, что я не могу сдержать позорного всхлипа и руками цепляюсь за лацканы пиджака.
Это больше, чем можно вынести. Это безумно мало в сравнении с тем, что мне сейчас нужно.
– Сдохнуть можно, как ты похожа… – хрипит Марк еле слышно, раздвигая коленом мои ноги. Давит грудью, заставляя откинуться на стол.
И не успеваю я выкрикнуть «Нет!», умелые мужские пальцы ныряют под платье.
Дальше… у меня нет для себя оправданий.
Доктор Елизавета Градская обязана была вырваться, наорать на охреневшего босса и потребовать никогда больше не прикасаться к ней своими наглыми руками.
Градская умела бороться с такими мужчинами. Но слова Марка, что я похожа, срабатывают
