Смирновой, мачехой «смирновских девиц», своих воспитанниц.
В 1920 году был расстрелян уже упомянутый Василий Николаевич Бостанжогло, родной брат покойной Елены Николаевны. И в том же году Лили-Елена овдовела. Обрусевшая англичанка, уплотненная подселенцами в бывшем роскошным особняке Бостанжогло на Старой Басманной в две комнатки, выгороженные из парадного зала, осталась в советской России одна. Через несколько долгих лет, потраченных на получение визы, ей удалось вернуться в Англию, где она и умерла под фамилией Смирнова в начале 1950-х.
Городской голова
Еще один представитель рода Бостанжогло по материнской линии – городской голова Николай Александрович Алексеев (1852–1893), сын Елизаветы Бостанжогло.
Первое крупное пожертвование Алексеев сделал в память о своем отце Александре – 71 807 рублей (в переводе на современные деньги около 72 миллионов) на строительство двух городских начальных училищ, каждое на 100 детей (1883). Всего за восемь лет службы Алексеева на посту городского головы было открыто более 30 школ.
В 27 лет он стал гласным (депутатом) Московского губернского земства от Москвы, а через год, в 1881-м, гласным Московской городской думы.
В течение семи дней Алексеев решил тянувшийся годами вопрос о больнице для душевнобольных. Журнал «Русское обозрение» писал, что он заявил гласным Московского губернского земского собрания, настаивавшим на предварительной переписи умалишенных: «Если бы взглянули на этих страдальцев, лишенных ума, из которых многие сидят на цепях в ожидании нашей помощи, вы не стали бы рассуждать ни о каких… переписях и прямо приступили бы к делу. Нужно найти помещение, сегодня его отопить, завтра наполнить койками, а послезавтра – больными!» В тот же день Алексеев нашел заем в 25 тысяч рублей, подходящий дом на Воробьевых горах, койки, постельное белье. Уже через десять дней 45 больных были переведены в новую больницу из мрачных сырых комнат Матросской богадельни, где самых буйных из них действительно приковывали цепями.
В 1880-е годы нехватка мест в больницах стала хронической. Поступок городского головы показал, что проблема решаема.
В 1889 году Алексеев обратился к гласным Московской думы и купечеству с призывом собрать деньги на расширение Преображенской психиатрической больницы. И первым внес 350 тысяч рублей. За год было собрано более 1,5 миллиона рублей. Было решено одновременно с обновлением Преображенской больницы устроить новую лечебницу на купленной городом «даче Канатчикова» (загородный участок купца Канатчикова). Больница, названная «Алексеевской», приняла первых пациентов в 1894 году.
При правлении Алексеева в Москве возникли и два крупнейших дома призрения. Один был создан на пожертвования братьев Бахрушиных, другой – на деньги Николая Боева.
В период руководства Алексеева была проведена муниципализация сферы здравоохранения и общественного призрения. Под опеку города в 1887 году были взяты ранее подведомственные Приказу общественного призрения
