почувствовал, как его пальцы чуть дрогнули. От партнёра веяло волнением и нетерпением, никакого сочувствия, никаких колебаний.
– Закончил.
– Тогда отпускай.
– Выполняю.
Вместо этого он снова сделал другое. Изобразил, что перестал сдерживать энергию в ауре девушки, что пустил ее свободно течь по меридианам. Заставил проекцию вспыхнуть, чтобы Ярослав на секунду отвел взгляд, а потом показал ауру настоящей, яркой, пылающей серебром и пурпуром. Девушка открыла глаза – не прежние, а с еле заметной призрачной зеленью.
Лекс снял фиксирующее заклинание, поставил ее на пол. Ярослав убрал руку с его плеча, сделал шаг в сторону, обрывая контакт. Решил, видимо, что все получилось.
– Ну, и чем вы тут занимаетесь, молодые люди? – призрак – или как ее теперь стоило называть? – скрестила руки на груди. – Ваш наставник что думает о ваших экспериментах?
– Разумеется, он не знает, – ответил Ярослав. Он всегда так говорил с чужими – мягко, вежливо, спокойно. Лекс ненавидел этот его тон. – Никто не знает о наших опытах.
Она кивнула, принимая к сведению, так просто, словно имела дело с такими опытами каждый день. Лекс бы спросил ее, кто она такая, если бы они были одни.
– Что, не одобрил бы?
– Главное – результат. Давай проверим, что у нас получилось.
– А что должно было? – спросила она вкрадчиво.
– Дать тебе магические способности, – снизошёл до объяснений Ярослав. – Как я и обещал вначале, если ты помнишь. Ты же помнишь?
Она пожала плечами, усмехнулась:
– Если бы я помнила все, что мне обещали мужчины!
***
С точки зрения уголовного кодекса то, что Игрейна совершила, можно было классифицировать как «преднамеренный захват тела потусторонней сущностью». С другой стороны, то, что творили эти… недоучки, вообще тянуло на раздел особо тяжких преступлений! Вот так вот взять и искромсать не-мага в надежде, что он, может быть, как-нибудь, обретет магические способности.
Игрейна учила историю. Такие попытки предпринимались регулярно и заканчивались обычно очередным ужесточением наказания за эксперименты на людях. Ну, сразу после того, как боевые маги зачищали лабораторию, ловили получившихся кадавров и отскребали от стен все, что оставалось от самонадеянных экспериментаторов.
В этом мире то ли магическая наука развивалась медленнее и этим их миры отличались, то ли дуракам точно так же не были писаны никакие законы. Тогда миры можно было считать куда более схожими, почти одинаковыми, можно сказать.
– Не чувствую в этом теле никаких особых способностей, – бросила она вместо ответа.
– А это нормально, – заверил ее один из парней, не тот, что колдовал. Игрейна закатила глаза. Такое самомнение возможно было только в молодости. Потом жизненный опыт обычно побеждал. – Тебе же только что пересобрали
