украшены щитами и мечами. На полу – персидский ковёр. Трон из дуба, резной, отполирован до блеска. Гармоничность узоров вызвала восхищение. Захотелось преклонить колено перед творением великого мастера, коими тогда славилась Русь. Князь сидит на троне прямо. Подбородок немного выдвинут, но не с вызовом или высокомерием, а с подчёркнутым достоинством. Глаза – серо-стальные, смотрят строго. Слегка посеребрённые невзгодами волосы ниспадают на плечи, на уровне лба прихвачены серебряным обручем с крупным смарагдом. Небольшая борода придаёт выражению лица величие. Одет князь в белую рубаху из батиста, штаны из серого кашемира и сапоги из грубой, но ноской кожи. Одежда не только не скрывает, но даже подчёркивает стать, силу и гордую осанку. На пальцах – крупных, сильных – два перстня: один указывает на принадлежность к княжескому роду, второй – на право наследования титула.
Слева от него замер человек, от вида которого Шекельману поплохело настолько, что наверняка упал, если бы его на руках не держал Недомыка. Этим человеком оказался младший казначей. А справа – чудо с козлиной бородкой, оловянными глазами и тощее, как скелет после годовой сушки. Длинная соболиная шуба висит на нем, как чехол от дирижабля на велосипеде. Синяя расшитая рубаха, красные штаны и сапоги из крокодиловой кожи тоже явно не по размеру. В пальцах правой руки сжат украшенный каменьями – при виде их Ёрш тихонько присвистнул – деревянный посох. Князь бросил на «скелет» взгляд. Старик кивнул, несколько шагов к заключённым.
– Изя Шекельман, – заорал он отвратительным фальцетом, – обвиняется в растрате государственных средств и растаскивании народного имущества. Приговор – смертная казнь через усечение головы.
– Но я не… – начал Шекельман, но его не слушали.
– Преступник, именуемый Ершом. Обвиняется в воровстве, гоп-стопе, кидалове и банальном разводе лохов. Приговор – смертная казнь через коловтыкание.
– Навет! – вякнул Ёрш, но его тоже проигнорировали.
– Преступник… – Старик немного замялся. – Имя неизвестно. Обвиняется в нанесении тяжких телесных повреждений представителям разных сословных групп, религиозных концессий и профессиональной принадлежности. Особенно стоит упомянуть купца Хамоватого и его сыновей, коих он прилюдно поносил нецензурными словами, бранью и жаргонизмами, вызвав с их стороны негодование. Они пытались его урезонить и решить проблему мирным путём, но обвиняемый повёл себя более чем неадекватно и агрессивно. Применив силу, покалечил всех членов семьи, а троих отправил в кому, где они прибывают и по сей день. Последовательность событий: купец Хамоватов ехал в Словенск торговать заморскими тканями, привезёнными ему из Персии. О качестве данной продукции умолчим, поскольку он давно снабжает княжество данными изделиями лёгкой промышленности, и никто ещё не отзывался дурно о его товаре. По дороге из Персии в Словенск он остановился в веси под названием Мастера. День был тяжёлый,
