произносит: – Уверен, что ты понимаешь, как много это для меня значит. И для всего Ордена.
– Ага. – Смирение в голосе Ника застает врасплох, и у меня сжимается желудок. Это я вынудила его. И это из-за меня в его словах теперь столько тяжести?
В голосе доктора Дэвиса смешиваются гордость и благоговейный испуг.
– Мой сын заявляет права на титул и представляет своего пажа, и все это за одну ночь. Это… нечто. – Его следующие слова обращены ко мне: – Не знаю, как именно вы повлияли на то, что мой сын передумал, но, если дело в вас, считайте меня вечно благодарным. Я в долгу перед вами, Бриана. Добро пожаловать.
Пауза. Я должна ответить?
Я тихо бормочу:
– Спасибо.
Дэвис откашливается.
– А теперь я хотел бы услышать объяснение, почему вы оба дрались.
Ник тут же отвечает:
– Сэл решил, что почувствовал тенерожденного здесь, в лесах, но ошибся. Наш мерлин бдителен, как всегда.
Я задерживаю дыхание, ожидая, что Сэл вмешается со своей версией, но он ничего не говорит.
Дэвис потрясен.
– Здесь? Тенерожденные никогда не были настолько дерзкими, чтобы открыть врата на нашей земле, когда под одной крышей собралось столько легендорожденных. Сэльвин, это правда?
Молчание. Я не понимаю, почему Сэл не возражает. Всего несколько минут назад он был настолько уверен, настолько полон целеустремленной ярости.
– Мы полагаемся на твои чувства, сынок. – Дэвис задумчиво хмыкает. – Или твои способности становятся непредсказуемыми, королевский маг?
Пауза. Сэл коротко отвечает сквозь стиснутые зубы:
– Такой риск всегда существует, лорд Дэвис.
– Ты выглядишь несчастным, мальчик. Как учит Евангелие от Луки, давайте праздновать и радоваться возвращению Николаса, ибо «он был потерян и нашелся». – Еще одна пауза, которой Сэл мог бы воспользоваться, чтобы возразить, но он этого не делает. – Бри, я должен извиниться и за своего сына, и за Сэльвина. Эти двое как масло и вода с самого детства. – Я киваю. Дэвис, удовлетворенный, идет дальше по тропе. – Давайте направимся к часовне. Не хочу заставлять других ждать. Не в такую ночь, как эта.
Ник ведет меня вперед. Со стороны Сэла не доносится ни слов, ни движений. Я могу различить лишь шаги Ника и его отца.
12
Когда гипноз Сэла развеивается, зрение возвращается мгновенно. Будто свет погас, а потом зажегся. Это настолько сбивает с толку, что Грир рядом со мной падает лицом вперед, уперевшись руками в землю. Мы все – пять пажей-первогодков – растерянно моргаем, когда мир вокруг снова возвращается. Мы стоим на коленях, пытаясь соотнести то, что видим, с тем, что слышим: звук воды, струящейся по камням где-то неподалеку – возможно, ручей – дальше в лесу, справа от нас. Убывающая луна освещает нас сверху, так что листва из зеленой становится серебряной. Мы стоим на коленях перед низким круглым алтарем, расположенным на каменной плите, и наши лица подсвечивают мерцающие свечи.
Восемь
