бойцов на мелкие кусочки и перемешивали с землей так, что ничего потом от этих людей не находили. Раскопки, конечно, на передовой не проводил никто, только траншеи выравнивали и дальше воевали. Осматривали после боя командиры воронки, записывали своих потерянных воинов в списки пропавших без вести и навсегда о них забывали. Очень страшное время было, потому и говорить про него тяжело.
К удивлению Александра Евгеньевича, внук не перебивал его, слушал внимательно, с умным и серьезным видом.
– Вот что, Алешка. Вижу, что интересно тебе. Давай, нальем чаю и сядем на кухне, рассказ этот не быстрый, – предложил дед.
Так они и поступили. Старик рассказывал, а мальчик ловил каждое слово, даже принес свой смартфон и включил программу диктофона, чтобы все зафиксировать и написать потом сочинение. А в памяти ветерана всплывали картины из прошлого, из времени его далекой молодости. Многое поблекло и забылось за долгие годы, но какие-то эпизоды помнились так ярко и четко, как будто все те события происходили только вчера. Эх, если бы можно было отмотать время назад! Да где же она, молодость?
Ветеран вспомнил про войну, расчувствовался, да сердце как схватило, что в глазах померкло. Больше Александр Евгеньевич ничего не помнил, а только очутился снова на палубе своего эсминца…
Глава 2
Александр Евгеньевич огляделся. Он действительно снова стоял на корме корабля и смотрел на набережную Кронштадта. И несомненно, корабль был тот самый, эсминец типа «Новик», на который он получил назначение незадолго перед войной. Что это? Галлюцинация угасающего сознания? Бредовое состояние, вызванное внезапным повышением сахара в крови на почве стресса? Или просто он находится в коме, а всплывшие из подкорки мозга воспоминания создают вокруг весь этот мираж? Но как быть с тем, что он не чувствует больше ни одышки, ни боли в суставах? Да и голова больше не кружится. Словно бы ему действительно снова двадцать три.
Александр Евгеньевич осмотрел себя, одетого по летней форме комсостава. Все было на месте, как и положено, от ботинок до фуражки. Он посмотрел на свои руки и удивился отсутствию старческих пигментных пятен и морщин на них. Кожа и ногти выглядели молодыми и здоровыми. Затем потрогал свой левый рукав и ощутил фактуру хлопчатобумажной ткани белого кителя. Стоячий воротничок которого упирался в шею. Ощущения были совершенно реальными. К тому же, пахло дымом. Но не тем, жирным и с копотью, который выходил из машин корабля, а тем нежным легким дымком с запахом еды, который возвещал, что на камбузе готовится нечто вкусное.
Он повернул голову, посмотрел сначала на набережную, затем на акваторию. Этот Кронштадт, который он видел вокруг себя, больше не принадлежал двадцать первому веку. На берегу не было ни рекламных вывесок, ни разноцветных автомобилей, ни новых фонарей. Даже светофоров не имелось. Нигде не возвышалось ни единого высотного здания. А воды залива вокруг
