уставший».
– Иван! – внезапно с трибун раздался звонкий девичий голос, который, смешно коверкая, звал кого-то с моим именем на английском. Удивлённо повернувшись вместе с мужской половиной советской делегации, я увидел, как именно мне усиленно машет рукой миниатюрная девушка. Взгляды товарищей по команде стали понимающими. Я, ничего не понимания, пошёл выяснить, кто это в Калифорнии меня знает, вот только, подходя ближе, увидел на её кофте знакомый значок, который сам подарил ей в Мексике, где она выступала шестнадцатилетней девчонкой и единственная из американских гимнасток осмелилась ко мне тогда подойти.
«С того времени она не сильно-то и подросла», – критически оглядел я девушку, всё те же метр пятьдесят, что на фоне моих ста девяноста шести вызывало улыбку.
– Привет, Кэти, – поздоровался я с ней, поскольку за эти годы она и правда не сильно изменилась, если только полностью пропала подростковая угловатость, лицо и фигура стали более женственными, хоть и по-прежнему невероятно худыми.
– Ты помнишь меня?! – её глаза засияли, а я увидел, как с боковых трибун множество присутствующих на тренировке журналистов, словно охотничьи ружья, перевели на нас свои камеры.
– Точнее, вот это, – хмыкнул я, показав на её значок на груди.
– А я так и знала! Поэтому и надела! – широко улыбнулась она, став ещё более милой, и сразу бросилась в атаку: – Что ты делаешь сегодня вечером?
– Тренируюсь, – улыбнулся я.
– Давай встретимся? – предложила она, едва не вызвав у меня кашель. Не далее как час назад нам руководитель делегации читал лекцию о недопустимости контактов советских спортсменов с американцами, особенно женщинами.
– Приходи на стадион, – я пожал плечами, не зная, как правильно завершить этот донельзя странный разговор, да ещё и под пристальными взорами множества людей, – я начинаю после восьми.
– Хорошо, договорились! Я приехала за тебя болеть! – заверила она, показывая на ещё трёх девушек, которые, открыв рты, следили за нашим разговором.
– Спасибо, – я помахал ей рукой и пошёл к своим. Лица советских легкоатлетов нужно было видеть, пришлось сдерживаться, чтобы не рассмеяться.
– Добряшов, кто это? О чём вы разговаривали? – ко мне подошёл комитетчик и зашипел на ухо.
В голове промелькнули шутки про любовь и желание остаться в Америке, но после этого у него точно случился бы инфаркт, а меня бы заперли в кампусе до самого отъезда, поэтому ответил я максимально спокойно:
– Американская гимнастка Кэти Ригби, познакомились с ней на Олимпиаде в Мексике. Товарищ Фирсов, не переживайте, «руссо туристо, облико морале».
Мой ответ его успокоил, шутка – нет.
– Смотри у меня, Добряшов, живо домой отправишься! – он погрозил мне кулаком и пошёл обратно.
«Интересно, в каком он звании? – я лениво проводил его взглядом. –
