был военным, поэтому, мы постоянно «путешествовали» по гарнизонам. Высококвалифицированной медицинской помощи в тех местах отродясь не было.
Нам всем было сложно.
Меня воспитывала бабушка. Папа большую часть времени проводил на работе, ба говорила, что даже на несколько лет замкнулся в себе, пытался перемолоть горе, в которое его швырнуло.
Я видел маму лишь на фотографиях.
Ее отсутствие в моей жизни заложило огромное количество комплексов, а тяжелые роды – ослабленный иммунитет.
До тринадцати я был хлюпиком. Мальчик-ботаник, таких обычно задирают в школе. Меня и задирали.
Мои лучшие друзья того времени – книги. Учеба и мечты. Планы на жизнь вне военного городка. Там всегда воняло затхлостью, хотелось оттуда вырваться.
Отец погиб за пару месяцев до моего четырнадцатилетия. В горячей точке.
Доблестный офицер с сибирской закалкой.
Я отлично помню его похороны и оружейные залпы в воздух. Выстрелы, а после мертвая тишина.
Его хоронили как героя.
Наверное, именно его смерть стала триггером, отправной точкой. Закалила и взрастила внутри меня стержень. Больше было не обидно и не горько от слов тупоголовых одноклассников. Не было отчаяния.
Сплошные цели. Хотелось стать сильнее. Доказать, что я не забитый уродец, над которым все издеваются.
Мы с бабушкой переехали в Москву спустя год после того, как папы не стало.
Ба часами обивала пороги дяденек в погонах и гоняла по различным инстанциям, как итог выбила квартиру. Ту, где мы с ней живем вот уже восемь лет.
Она мать героя, погибшего во благо Родины.
Я и в Суворовское-то поступил из-за отца, после уже точно решил, что стану офицером. Почтить память. Бабушка была против военной академии. В период поступления мы не разговаривали с ней почти три месяца. Потом как-то само устаканилось.
Хотя я не думаю, что она смирилась…
Именно в Суворовском я познакомился с Азариным. Генеральский сынок, которого отец засунул туда на перевоспитание.
За школьные годы я привык быть изгоем, но в новой реальности все изменилось.
Серега со всем присущим его эгоизмом, как никто, вписался в мое мировоззрение. У него было чему поучиться… Легкости, отсутствию заморочек. Свободе.
После к нам присоединился Громов, чувак, который после выпуска подал документы в медакадемию. Сумасшедший.
В моей жизни появились друзья, учеба с задранной до небес планкой, боевое самбо и еще куча всяких примочек, что положительно повлияли на мое сознание.
Потом был период загулов. Что-то особенное. Азартное.
Я всегда жаждал внимания, и это логично: человек всегда требует того, чего ему недодали в детстве.
Появились девушки. Мимолетные отношения.
Псевдоотношения. Я выстраивал их в одностороннем порядке. Уходил от проблем и боли, что продолжала сидеть внутри. Ведь по истечении времени оно никуда не исчезло. Все эти сказки, что время лечит, –
