style="font-size:15px;"> Сильной, независимой.
Я так хотела доказать отцу, что заслуживаю его внимания.
Но он всегда был против моего желания петь.
Это же пустая трата времени…
Мои стихи тоже… Кому они могут быть нужны?!
Все мои интересы считались баловством. Чем-то глупым и грязным. Когда я поступила в консерваторию ему назло, то получила свою первую пощечину. Он тогда так громко кричал…
Говорил, что только распутная и бестолковая девка может хотеть вилять задом перед людьми, открывая рот под фанеру. И ему стыдно за такую дочь перед друзьями, знакомыми.
Я сама отказалась от его денег… Хотя чуть позже он и так меня их лишил.
Вздумала перечить, значит, крутись как хочешь.
Поправляю кулон, висящий на тоненькой золотой цепочке, и подкрашиваю губы помадой.
Я понимаю. Нет, я знаю, что красивая. У меня нет комплексов по поводу внешности.
Моя неуверенность – это нехватка любви. Обычной, той, что родители дают тебе в детстве. Той, в которой нуждается каждый человек…
Мы с братом жили на два дома. То у отца, то у Агаты.
Мама погибла, когда мне было пять. Несчастный случай.
Я хорошо помню ее лицо. Говорят, что такие вещи стираются из памяти довольно быстро, особенно из детской, но я не забыла. Да, иногда образ становится мутнее, но я помню…
Отец никогда не проявлял к нам должного внимания, а после смерти мамы и подавно. Агата в то время еще активно гастролировала, поэтому наше с Сереньким воспитание свалилось на плечи Людмилы.
– Готова? – Сонька толкает меня в бок.
Глава 19
Киваю, и мы быстро оказываемся в эпицентре клубного хаоса.
Музыка закладывает уши. Нужна пара секунд, чтобы привыкнуть. Соня продолжает что-то говорить, но у нее плохо получается перекричать весь этот шум.
Мы идем друг за дружкой, крепко держась за руки.
Комарова тащит меня на второй ярус, туда, где мой брат.
Знаю, что Сонька иногда с ним спит. Что ее, что Серёгу такой формат отношений более чем устраивает.
– Так, нам наверх и направо.
– Да…
Улыбаюсь и случайно поворачиваю голову чуть в сторону. Как раз в направлении бара.
Взгляд сам на нем концентрируется. Я замираю на долю секунды, но этого хватает, чтобы привлечь Сонькино внимание.
– Это он! – кричит мне в самое ухо.
– Ага.
Растерянно киваю, пока Токман любезничает с какой-то блондинкой. Улыбается.
Я просто не могу с ним видеться. Мы же понимаем, что произошедшее на кухне – лишь результат помутненного рассудка. Только и всего.
Хотя… Славик был прав. За эти дни я ни разу не вспомнила о Егоре, по которому, по-хорошему, должна страдать из-за болезненного расставания. Ну, или как минимум испытывать боль и ненависть от его измены. Но я этого не чувствую. Мне плевать.
– И
