словно не существовали для Аргота, но Марифа он презирал. Это слышалось в тоне, которым отец разговаривал с ним, в мимолетном движении бровей, в том, как опускались уголки губ, когда Аргот замечал сына. Марифу не было обидно или больно. Все эти чувства он закрыл в своей безжизненной душе в тот самый момент, когда Хаять – богиня жизни, подарившая жизнь и Марифу, умерла. Внутри него почти ничего не осталось. Только темнота, словно пришедшая из глубин Параса, в которой с каждым веком становились все больше ненависти, злобы, ревности, презрения. Эзра искала в брате что-то хорошее и только благодаря ее вере Мариф еще не сгнил заживо от этих чувств, которые словно кислота разъедали его изнутри. Но Эзра не знала каков он на самом деле, ей было не понять его. Эзра, как и остальные, была сосредоточена на самой себе и только ее одержимость людьми выбивалась из общего тумана эгоизма.
– Нет, отец, – Мариф опустил руку и убрал ладони в карманы. – Эзра еще не вернулась.
– И зачем тогда ты явился?
– Как раз для этого, – Мариф стиснул зубы, но уже через секунду его лицо разгладилось. Отец не пустил его внутрь своих покоев, не распахнул дверь и даже не вышел сам. Они так и разговаривали, разделенные стеной, дверью и обоюдным презрением. Мариф хотел ненавидеть отца, но Аргот не заслуживал даже его ненависти.
– Для чего? – пророкотал Аргот, и стены дворца слегка дрогнули.
– Олум так и не разобрался с рухарами, – с показным равнодушием медленно проговорил Мариф. – Эзра уже один раз испытала на себе силу их разложения. Не думаю, что ее хватит на вторую встречу.
Голос Марифа оставался ровным, хотя чуть ускорившийся пульс выдавал напряжение. Он в самом деле думал, что еще одна встреча с рухарами может стать для Эзры последней, а смерти своей сестре он не желал. По крайней мере, не сейчас.
– Встреть их, – через пару секунд тишины, донесся до Марифа голос Аргота.
– Как прикажешь, отец, – Мариф машинально поклонился, несмотря на то, что отец его не видел и постарался придать голосу больше раздражения.
Арготу не следовало знать, что именно этого Мариф и добивался. Ему нужно было попасть на Йол, причем так, чтобы это ни у кого не вызвало подозрений. А встреча драгоценной сестры, любимицы отца, чем не отличный предлог?
Развернувшись на пятках и считая про себя, Мариф пошел в сторону храма. Еще мать научила его в момент сильного напряжения просто считать. Бездумно, машинально перечислять цифры в своей голове и тогда Марифу удавалось вновь обрести спокойствие, почувствовать что земля не уплывает у него из под ног, осознать свою власть над собственным разумом. Мариф считал шаги, разделяющие покои отца и храм, хотя к этому моменты уже прекрасно знал сколько их. Слишком часто он ходил здесь, слишком часто считал шаги. Но скоро все кончится. В этом Мариф не сомневался. Оставалось встретить Эзру и убедить ее в том, что его план идеален. Она должна согласиться, если ее желание спасти людей все так же сильно. И тогда Мариф обретет еще одного союзника на пути к своей целе. Он может
