в его кудрявые волосы и не выцарапать глаза. Он явно не принимал душ с утра, хотя рубашка точно была свежей. Ясно – попал домой под утро, впопыхах переоделся и явился к ней. Серж смотрел на неё слегка сощурившись; наглость, с которой он смел улыбаться и заглядывать ей в глаза, заставила Тому задохнуться от праведного гнева. В попытке не опускаться до базарного бабского крика она спросила как можно спокойнее:
– Серёжа, где ты был вчера? Просто скажи мне правду!
– Дома, говорю тебе. После работы уснул, а трубка, как назло села. Ух! Смотрю, ты разъярённая! – машина мягко тронулась, Серж уверенно свернул с центральной улицы направо. – Тома, не начинай скандалить, прошу! Вот к чему сейчас эти разборки, а, Том? Я всегда только в твоём распоряжении, двадцать четыре на семь! В кои-то веки телефон разрядился, а у тебя сразу трагедия!
– Ты мне изменяешь! Это гадко и низко! Не ожидала от тебя такого скотства, хотя, видимо, просто не замечала раньше, какое ты животное! – Тома резко открыла бардачок в поисках таблетки от головы. Содержимое высыпалось ей на колени – ручка, влажные салфетки, чеки. Не обнаружив лекарства, Тома, запихнула всё обратно и истерично выкрикнула:
– Всё правильно – нам нужно расстаться! Тебе пора жениться и завести ребёнка, а мне – выйти замуж за нормального мужика! Надоели твои выходки! Как оказалось, понадобилось пять лет, чтобы понять, чего ты стоишь! А ты ничего не стоишь! НИ-ЧЕ-ГО! Твой сладкий образ оказался плодом моей фантазии!
Машина подпрыгнула, наехав колесом на кочку и вынудив Тому схватиться за подлокотник, – начиная злиться, Серж обычно переставал следить за дорогой.
– Ты в своём уме? Я спал дома, говорю тебе, дома! И не думал изменять! На хрена мне это, скажи!? – он обернулся к ней вполоборота; ведя машину одной рукой, другой порылся в кармане пиджака, нащупал таблетки, протянул ей блистер. – Вот, возьми своё лекарство! – Тома с треском выдавила две таблетки из ячеек; разжёвывая, скривилась. Серж протянул ей бутылочку минералки. Сделав глоток, Тома перевела дыхание; скомкала бумажную салфетку, вытерла каплю воды у рта.
– Я вчера внимательно слушала, очень внимательно! Кто эта Аннушка? У неё что, ребёнок? Серж, у неё есть ребёнок? Может, это твой ребёнок? А что, вполне возможно! Гадить у тебя хорошо получается – жрать и гадить! Не удивлюсь, если этому ребёнку пять лет!
Тома вздрогнула от раскатистого хохота – Серж, потянувшись к ней правой рукой, попытался обнять:
– Ух, ну и фантазия! Я так и знал, что тебе захочется крови! Крови, крови, крови! Ну, уж признайся! Эта мнимая измена распалила тебя, не так ли!? Томочка, мне так жаль тебя разочаровывать – измены не было! – Серж по-хозяйски положил ладонь ей на колено, смяв подол юбки. Тома решительно отпихнула его руку от себя:
– Не притрагивайся ко мне! Я услышала предостаточно! Да как ты смеешь выставлять меня дурой!? Мерзкая скотина, ты, может, ещё начнёшь бахвалиться своим поступком?
Серж,