и лаборатории вымерли. Впрочем, Виктор тут же сообразил, куда все делись, и заглянул в конференц-зал.
Здесь был огромный экран, поэтому почти до отказа заполнившие зал зрители имели возможность в мельчайших деталях наблюдать за продвижением Лазарева и Колыванова по Марсу. Зрители это были не простые, и наблюдали они за движением марсоходов с профессиональным интересом и гордостью. Очень многие из присутствующих принимали самое непосредственное участие в создании узлов и модулей этих уникальных машин.
Конечно, это был не прямой эфир, учитывая задержку радиосигнала, но видео были самые свежие. Первые российские марсопроходцы передавали их порциями по 20-30 минут. Видео тут же автоматически обрабатывались в информационном центре и беспрепятственно шли в свободный эфир.
Виктор Бородин подумал, что вот так же, как его коллеги, сейчас по всему миру перед телевизорами и мониторами сидят миллионы людей и наблюдают за неторопливым продвижением по Красной планете двух марсоходов, к которым периодически присоединяется БПЛА.
Ещё во время подготовки этой марсианской миссии было решено, что марсоходы будут двигаться параллельными курсами, страхуя друг друга и непрерывно записывая изображение, поэтому сейчас на экране в конференц-зале было две основных больших картинки, плюс ещё несколько с периферийных камер каждого марсохода. Когда в марсианский воздух поднимался БПЛА, ко всем этим изображениям добавлялись завораживающие виды Марса сверху. Поднимать БПЛА удавалось не очень часто, поскольку полёты в разрежённой атмосфере требовали много энергии и батареи квадрокоптера быстро садились.
Впрочем, все виды Красной планеты, как с камер марсоходов, так и БПЛА были довольно однообразные – бескрайние бурые, красно-бурые, серо-коричневые пустыни и песчаные барханы, усыпанные камнями и обломками камней разной величины.
В тот самый момент, когда Виктор Бородин заглянул в конференц-зал, голос Михаила Лазарева сообщал:
– Ну вот, ребята, сейчас мы поднимемся на вершину этого холма, и оттуда обозреем очередные марсианские просторы!
Голос Евгения Колыванова подхватил:
– И наконец-то встретим настоящих марсиан. Установим контакт, поделимся с ними достижениями Земли, и с этого момента дружно, в союзе двух цивилизаций, отправимся к новым рубежам межпланетного прогресса!
– Женя, ты большой романтик! – засмеялся Михаил Лазарев. – Мечтать, конечно, не вредно!..
– Мечты вообще умирают последними! – серьёзно ответил ему Евгений Колыванов.
К сожалению, реалист Лазарев был гораздо ближе к истине, чем романтик Колыванов. Ни Уэллсовских спрутов на треножниках, ни смуглых и желтоглазых гуманоидов, придуманных Рэем Брэдбери, ни, хотя бы, злодея Тускуба и красавицы Аэлиты обнаружить на Марсе пока не удалось. Про Джона Картера речь не шла вообще.
Марсианские каналы, увы, остались тоже только в плохо обработанных линзах и зеркалах телескопов Джованни Скиапарелли и Персиваля Лоуэлла.
– Я думаю, они всё-таки должны прятаться в подземельях. – заявил Колыванов.
– Кто,
