оттого, что Егор увидел что-то лишнее после встречи с Игорем, он и сделал выводы о моей неверности. Этого уже не изменить. Но если, – звенящим голосом я старалась выделить каждое слово, – ты ещё раз влезешь в мои с ним отношения, если только позвонишь, напишешь, намекнёшь Егору, что ребёнок от него, ты меня больше не увидишь! Съеду в ту же секунду! Ты меня поняла?Мама охнула, прижала руки к груди и приподняла острые плечики, словно защищаясь.
– У него своя жизнь, у меня своя! Сам изменил и теперь шлюхой называет! А потом что? Приволочёт любовницу третьей в нашу спальню? Запомни, никаких контактов с Егором Морозовым! Ни одного звонка! Мам, ты меня поняла?
Она умоляюще посмотрела мне в глаза. Но не увидев и капли мягкости, кивнула. Вот и ладно.
– Не надо унижаться, мам. Вырастим сами. Выжили же после развода с отчимом, хотя он каждую минуту напоминал, что кормит нас. Ты меня одна вырастила, а вдвоём уж мы точно справимся. Без Морозова.
Ну, когда уже?
Живот рос, как на дрожжах. Уже через 6 месяцев я напоминала себе дирижабль. Спала, ела, ходила на работу и с работы пешком. Решила, что буду работать до самых родов. Игорь перевёл меня на декор, и я вертела розочки, облака и прочие украшения на заказные торты. На ногах практически не стояла.
Игорь уговаривал, упрашивал, приводил доводы. Даже однажды притащил в цех жену. Алла искренне старалась уговорить меня себя поберечь. Но я не чувствовала в этом необходимости. Она даже денег пробовала сунуть. Но и тут я сказала, что мне хватает. Получалось откладывать. Да и вещи для новорождённого мне поотдавали девчонки с работы.
Постепенно я готовилась к конкурсу. Он состоял из нескольких этапов и должен был завершиться за месяц до предполагаемого времени родов. Два этапа я успешно прошла, а сроки третьего организаторы начали сдвигать. Теперь было понятно, что я полечу в Москву на финальный тур прямо перед родами.
Днём у меня всё было чудесно. Я работала и занималась своими делами. Переклеила обои в комнате. Когда об этом узнал мой гинеколог, был потрясён. Взял с меня клятвенное обещание ни при каких условиях не становиться на табуретку, лестницу или стол. Пришлось маме мыть плафоны в моей комнате самой. В общем, я успешно занимала себя всё время бодрствования. А ночью начиналась параллельная жизнь.
Мне снилась маленькая девочка. С большими, как у меня глазами. И такими же синими, только не моими. Её радужка была не просто тёмно-голубой. Она была махровой. Казалось, что от зрачка расходятся синие лучики, словно от солнышка. Такие же махровые глаза были у Егора, который держал девчушку на руках.
Каждую ночь он с ней играл, гулял, кормил. Заплетал волосы в смешные косички. И всё время со мной разговаривал про девочку. То смеялся, над тем, как наша кроха собирает ракушки на морском берегу с белоснежным песком. То привлекал меня к их шалостям и играм. То просто прижимал к своему плечу сидя на диване и держа спящую дочку на руках.
Утром я чувствовала, что выпала из сказки прямо лицом на асфальт. Сначала даже плакала. Но потом начала воспринимать эти сны, как ещё одну жизнь, никак не связанную
