мужчина. У него были длинные, рыжие волосы, небольшая бородка и широкие плечи. Видимо, он красит волосы, потому что цвет бровей и бородки был обычного тёмно-коричневого цвета. Больше всего Викторию насторожили именно его глаза. Они были не обычные, янтарные, но как у человека. Правда этот взгляд напрягал, что-то неправильное было в этих глазах… Кукольное, стеклянное глаза. Неживое. Будто, чего-то в глубине не хватало. Ал достал из-за спины свёрток какого-то очень длинного пергамента, исписанного разными символами. Это была ни латынь, ни иврит, ни руны… Может, у этих закорючек и вовсе не было смысла? Во второй его руке была перьевая ручка, с которого капали чернила. Виктория впервые взяла подобный инструмент в руки. Это была старая, винтажная стеклянная перьевая ручка, цвета которой перетекали из нежно-голубого в бордовый, практически красный на самом кончике. Девушка взглянула на пергамент, затем на ручку и тихо промямлила:
– Это… Как тебе сказать то…
– М? Что такое? Не можешь разобрать мой почерк? – Ал огорчённо вздохнул. – А мне показалось, что в этот раз даже похоже на английский, а не на корейский…
– …Это? Это английский? Вот это? Ты надо мной шутишь? Почему оно всё кружками и спиралями? Я впервые вижу такую “A”! Прямо как ёлка!
– Мне показалось что так будет красивее! Да и мой почерк позволяет делать только подобные записи. Старая привычка считай.
– М-м-м… Ладно, давай тогда… – девушка было потянулась расписаться, но тут же опомнилась. – А, я что хотела сказать тебе… Я впервые держу такую штуку, как ей вообще пишут? Там же вроде под определённым углом надо держать перо… Я не порву ею пергамент? Она такая острая… Ещё и стеклянная… Из этого вышло бы прекрасное оружие вообще-то.
– Что, прости? – Ал вскинул брови. – Что значит “впервые”? Разве вы не все ими пишите? Я же только недавно приобрёл её… Ладно, а чем умеешь? Углём умеешь писать?
– Уголь? Нет? Я пишу ручкой шариковой. Ну, или карандашиком. Могу и кровью, но мне кажется, это будет весьма тривиально…
Мужчина выхватил из её рук перьевую ручку, на месте которой почти сразу появился карандаш. Обычный, простой и стильный. Не всем нужен винтаж, понимаете? Простота тоже прекрасна. Как и ты, мой дорогой читатель, но вернёмся к Виктории… Быстрым движением она сделала свою роспись и вздохнула. В этот раз её долго никто не отвлекает в реальности. Даже подозрительно как-то. Мужчина прикрыл ладонью глаза тихо приговаривая:
– Какой стыд… Вы уже сто лет такими не пишите в школе… Вы вообще не используете перьевые ручки! Ими только рисуют какие-то… Пф, художники.
– Да ладно тебе, с кем не бывает, старик. – этот холод пронзил всё её тело во мгновение и так же быстро пропал, но девушка отшатнулась назад.
– Только я себя могу так называть. – лишь на секунду его взгляд переменился, но сейчас здесь снова та мягкая улыбка. – Тебе пора. Спокойной ночи, Витя.
Девушка проснулась в собственной кровати. Её растрёпанные волосы имитировали
