ячеслав, не встретишь ни в одной книге, ни у какого другого автора. Мир шоу-бизнеса? Нет, не только! Легко и естественно, как полюбившаяся мелодия, льется поток повествования, а за внешней безыскусностью – глубокое переживание о людях и знание этих людей, это плач о несложившихся судьбах, а порой и трагедиях, произрастающих из, казалось бы, не могущих иметь плохих последствий единичных поступков.
Подобный калейдоскоп отношений можно долго рассматривать, над ним можно бесконечно размышлять и колдовать – тасуя, складывая и получая новые сочетания. Но, может быть, самое главное: в разнокалиберной этой пестроте отчетливо прорисовывается характер самого рассказчика – тонкого, наблюдательного, ироничного, чуткого к мельчайшим деталям бытия и неявным порывам чувств – того Вячеслава Малежика, которого не разглядишь в свете прожекторов на сцене, а увидишь в повседневных отношениях с друзьями и окружающим миром, иного Малежика, до недавнего времени неизвестного почитателям, а теперь открывшегося в литературной ипостаси.
Андрей ЯХОНТОВ
Вступление
Проблуждав долгое время по бескрайним просторам российской музыки и изрядно там наследив, я неожиданно оказался в незнакомой стране под названием Литература. Высокая поэзия и филигранная проза буйным цветом росли в этом благодатном краю. Седые, бородатые классики чинно проживали в добротно построенном здании всемирной литературы; молодые начинающие поэты и прозаики снимали себе дешевое жилье с надеждой написать какую-либо нетленку, чтобы она прославила их, дабы потом учебники литературы на своих страницах анализировали произведения новых властителей дум.
Но никто не встречал меня хлебом-солью, и лишь маститые авторы с любопытством разглядывали волосатого мужика с гитарой за спиной. На теплое местечко рассчитывать не приходилось. И я без оплачиваемой работы, без определенного места жительства скитался по незнакомой стране, пытаясь заявить о себе, забывая, что названия мне «бомж» и «гастарбайтер».
И тогда я решил искать положительные стороны в моем нелегком положении. Не имея постоянного жилья, стал много путешествовать, не заботясь, где застанет меня ночь. Не получая серьезной зарплаты, я мог рассчитывать, что меня будут любить (если только это случится) женщины, и любить они будут именно меня, а не мой статус и мои деньги. Не имея в своем багаже популярных произведений, я смогу экспериментировать и буду иметь право на ошибку. Я буду жить не суетясь и не спеша разложу свои воспоминания и мысли по полочкам.
Но дома, своего дома в Литературе, у меня пока нет, и куда повесить пресловутые полки, пока неясно. Поэтому, автор, собери в котомку свои идеи и чувства и отправляйся в СВОЙ ПУТЬ, продолжая блуждать среди людей, описывая события и приключения, поступки и чаяния.
Герой того еще времени
Какие сказки нам дарил
Московский бит, московский рок.
И я порой мед-пиво пил
И мысль укладывал меж строк.
И в дальни дали уплывал
Мой недостроенный корабль.
И я успех там собирал,
И вдохновенно девкам врал.
И щас, наверное, совру,
А что-то вспомнится не так,
Но есть возможность поутру
Стишки исправить натощак.
И, возвратясь из Интернета,
Я сел писать роман в стихах.
Тогда, я помню, было лето,
Волшебно лето на морях.
И вместе с группой в Коктебелях,
Герой наш рок-н-ролл играл.
И радостно девчонки пели,
Свой демонстрируя вокал.
А Горик, так зовут героя,
Через защитные очки
Искал, кого сегодня к морю
Он кликнет ножки помочить.
– Ах, милый Горик (он же Игорь),
Ну что за джинсы, что за стать…
С тобой одним, скажи, и мигом
Всю жизнь готова танцевать.
– Тур вальса, милая богиня,
Готов вам нынче подарить.
А завтра… Завтра будет видно.
Нельзя же, право, так спешить.
И спев на бис ударну песню
И морем смыв следы греха,
Они, довольные друг другом,
Прощались мило на-всег-да.
Уплыл июль, и жаркий август
На небе звезды запалил,
А Коктебель любовны флаги
Трепал с утра что было сил.
И вкус греха перчено-сладкий
Витал над лагерем, и вот
Закончен пересменок. Ладно,
Девчонок новый хоровод
Жилье на море обживает,
И,
