тебя в чем-либо. Хочешь жить во лжи и позволять себе быть марионеткой – пожалуйста.
– А, кажется, я все понял! – восклицает Даниэль. – Все понял! Ты так бесишься из-за того, что Бланка выбрала меня, а не тебя! Выбрала смелого и уверенного в себе человека, а не жалкого труса, который смелый только на словах.
– Ты сам-то понимаешь, что говоришь? Зачем мне нужна девчонка, которую я не знаю? У меня уже есть возлюбленная! И это вовсе не Бланка!
– Спорю, что она подставная. Как и подружки братьев МакКлайф… Как их там? Рэйчел… Валерия… Впрочем, не столь важно! Вы подговорили этих девушек и ту Елену подыграть вам и убеждать меня в том, что вы – типа мои друзья. Наверное, думали, что я ничего им не сделаю и легко поверю во все, что они скажут. Но вы крупно просчитались!
– Знаешь, мне уже смешно тебя слушать, – ехидно смеется Эдвард. – Не знал, что у человека с амнезией может так здорово быть развито воображение. Если не Бланка надоумит, так сам насочиняешь всяких небылиц.
– Нет, дебилы, это ВЫ воспользовались моим состоянием. Решили сыграть роль моих друзей и играли со мной как вам вздумается. Придумали историю про какую-то девчонку, которую вы все назвали моей девушкой. Хотя этой девчонке явно надоел весь этот фарс, и она отказалась участвовать в вашем шоу, зная, что я видел ее всего лишь однажды.
– Да, тяжелый случай… – резко выдыхает Терренс.
– Просто признайтесь, что вы все неудачники и жутко завидуйте мне. Завидуйте, что у меня есть любящая девушка, а на вас никто не хочет смотреть. Вот вы и пытайтесь всячески разрушить мое счастье.
– Это тебе Бланка сказала? – интересуется Питер. – Это она надоумила тебя на то, что нам типа не везет в отношениях?
– Везло бы – вы бы не лезли в мою жизнь! В данном случае больше всего не везет тебе, ибо ты все это начал. Ты из зависти начал оскорблять и унижать бедную девушку.
– Слушай, лузер, проваливай-ка ты отсюда и не беси нас, – сухо требует Эдвард. – А иначе ты точно напросишься на неприятности.
– Этого не будет, потому что вы – трусы. Жалкие трусы, которые ведут себя не как настоящие мужики и умеют лишь строить из себя смелых и крутых. Трусы, да еще и наглые лгуны! КОТОРЫЕ НЕ МОГУТ ПЕРЕСТАТЬ ПРЕСЛЕДОВАТЬ МЕНЯ! И НАДЕЯЛИСЬ ОБМАНЫВАТЬ МЕНЯ ДО КОНЦА МОИХ ДНЕЙ!
Питер, Терренс и Эдвард до последнего держались, чтобы не врезать Даниэлю. Но сейчас их терпению приходит конец, и они больше не хотят пытаться доказать свою невиновность и проявлять желание помочь. Парни больше не хотят быть хорошими и помнить о дружбе с человеком, который буквально готов разорвать их на части и грозится расквитаться с ними за то, чего они не делали.
– Слушай, ты, козел! – раздраженно бросает Питер, резко встает на ноги и подходит к Даниэлю, крепко сжав руки в кулаки и чувствуя, как сильно напряжена каждая его мышца. – Ты уже достал нас! ДАВНО ПРОБЛЕМ, черт возьми, НЕ БЫЛО?
– Что, трусливый кусок дерьма, все-таки решил врезать мне? – ехидно
