aus Elysium, – напевая первый куплет оды «К радости», Кристина легко коснулась остро отточенным ножом куска мяса, намечая первую линию разреза.
– Эй, ты что такое странное поёшь? – Роланд, первым выполнивший своё задание и отправившийся прямиком в кухонный отсек, обнаружил Кристину, сосредоточенно помешивающей соус и во всё горло допевающей «Über Sternen muss er wohnen», последнюю строку в оде.
– Оду «К Радости» Шиллера. Или Девятую симфонию Бетховена. Зависит от того, с какой стороны посмотреть. Или ты перевод хотел? Тогда что-то вроде «он должен жить над звёздами».
Глядя на то, как движется рука Кристины, не сбившаяся с ритма ни в тот момент, когда он окликнул девушку, ни в тот момент, когда Кристина переводила ему незнакомые слова, Роланд завистливо вздохнул.
– Если ты дашь мне какое-то задание, которое нельзя испортить, то я тебе помогу. Мама и дед пытались научить меня чему-то, но… – Роланд печально развёл руками, демонстрируя полную непригодность к приготовлению пищи.
– Тогда лучше вообще ничего не делай. – Кристина с размаху вонзила венчик в очистительную установку и, отправив миску в недра автопечи, принялась смешивать что-то сыпучее, остро и пряно пахнущее.
Несколько минут Рыцарь боролся с любопытством, глядя на то, как резкие, рваные движения складываются в подобие какого-то танца и, наконец, не выдержал.
– Я не думал, что такие, как ты, напевают такое… – Роланд замялся, подбирая слова, но Кристина не дала ему такой возможности.
– Старьё, ты хотел сказать? – Она обернулась так резко, что её собранные в хвост чёрные волосы на миг превратились в нечто почти двумерное, почти что кляксу туши, выплеснувшейся из чернильницы. Роланд уже собрался было извиняться, но Кристина весело рассмеялась. – Творец обязан читать, смотреть и слушать вещи, созданные теми, кто превосходит его в мастерстве. И старые мастера подходят для этого лучше всего.
Кристина вынула из автопечи соус, высыпала в него приготовленную приправу и размешала несколькими резкими движениями.
– Видишь ли, хоть я и хорошо знакома с биографией того же самого Бетховена, слушая его произведения, я думаю исключительно об их музыкальной составляющей. А не о том, как некий безоговорочно талантливый ублюдок из числа современных композиторов матом орал на дирижёра за не устроившую его интерпретацию концерта. И не о том, как некий преподаватель решил, что лучший способ помочь выставке своего талантливого ученика – выпустить альбом, на котором большими буквами, на треть обложки, будет написано его, преподавателя, имя. А внизу, в разы более мелким шрифтом, – имя ученика. – Кристина помолчала, нарезая овощи, затем недовольно цокнула языком. – Если ты не понял, что такого ужасного в таком альбоме – имей в виду, что тот парень так никогда и не смог доказать, что он – самостоятельная творческая единица. Как говорится, первое впечатление можно произвести только один раз.
– Вот как. – Роланд, раздираемый невозможностью смотреть на то,
