что надо делать. Весь твой артрит как рукой снимет.
Женщина, ведя себя как хозяйка, тут же поставила банку воды поближе к Кулыму. Взяла со стола статуэтку полуголой нимфы и отнесла на дальнюю полку стеллажа, что развернулся за спиной старика. На место нимфы немедленно приземлилась пирамидка из проволочек.
– Ира, это, вообще-то был подарок, – сказал недовольно Кулым. – Статуэтку мне подарил один депутат.
– А это! – Она указала на пирамидку. – Это целебная Пирамида Ю Шинсе. Сконструированная из золотой проволоки, между прочим.
– Это, вроде медь, – вклинился я, видя характерный для медной проволоки красноватый блик от лампы, который играл на гранях пирамиды.
– Из золотой проволоки… – Надавила женщина, глядя на меня исподлобья. Потом тут же обратилась к Кулыму. – Ее целительные флюиды изгонят из тела всю тлетворную энергию, очистят чакры и откроют твой канал в космос.
– Ира, – надул ноздри Кулым.
– Нет, папа. Ничего и слышать не желаю. Это все для твоего же блага. Я же беспокоюсь о том, что бы ты прожил как можно дольше!
– Ну хорошо, – Кулым очень тяжело вздохнул и посмотрел на меня так жалобно, что мне стало даже жалко авторитета. – Ну а это что?
– Это воду зарядил для меня Анатолий Михайлович. Через телевизор, – деловито ответила она.
– Кто?
– Ну как кто?! Кашпировский! Экстрасенс! Стыдно в наше время такое не знать, – обиделась она.
– Я это херню хлебать не буду, – сказал холодно Кулым, косясь на банку.
– Глупенький! Ее не хлебать надо, а перенимать живительную энергию.
– Ладно, Ира, – отмахнулся Кулым. – Просто оставить ее здесь. Я тут с человеком беседую. Так что давай, не мешайся.
– Вот! – Ирина приставила банку еще ближе к Кулыму. – Пусть пока стоит, а когда разрядится, я принесу тебе новую.
– Угу-угу, – Кулым покивал, явно желая, чтобы она просто отвязалась. – Давай уже, иди.
– Вот увидишь, папа, тебе к вечеру станет лучше! А я пошла. У меня еще сеанс с моим экстрасенсом сегодня. Чао-какао!
С этими словами женщина покинула кабинет. Словно ураган, она появилась тут, навела шороху и также скоро испарилась, оставив всех в недоумении.
– Ира совсем уже, – грустно глядя, как за женщиной закрылась дверь, проговорил Кулым. – Этот подонок, Иосиф всю жизнь ей перековеркал. Вот у Иры, невестки моей, шарики за ролики и заехали. Поверила, на старости лет во всякую дребедень. Ходит к экстрасенсам, магам каким-то сраным. Мне вот херню всякую тягает.
– Вы так ненавидите своего сына? – Спросил я.
– Если бы я мог, я бы уже давно придушил эту падлу собственными руками. Он – темное пятно на нашем роду. Но, в то же время он мой сын. Сыноубийство мне отвратительно.
– А вы, Марат Игоревич, не верите во все это?
– Ну как сказать? – Он вздохнул. – Вроде я человек совсем несуеверный. Но за свою жизнь столько всего повидал,
