по вопросам регулирования торговой политики, технического и антимонопольного регулирования, ветеринарного и фитосанитарного контроля, субсидий и государственных закупок, интеллектуальной собственности. Украина в этих вопросах элементарно отдавала себя под юрисдикцию ЕС, лишаясь части суверенитета.
Более того, Украина фактически лишалась собственной внешней политики. Все международные вопросы Киев обязался согласовывать с Брюсселем. Украина не имела права самостоятельно вести переговоры по торгово-экономическим отношениям с другими странами, включая Россию и страны Таможенного союза. Все вопросы по такому сотрудничеству Москва вынуждена была обсуждать не с Киевом, а с Брюсселем. Таким образом, Украина самостоятельно лишала себя статуса реального партнера по переговорам, при этом не становясь членом ЕС (то есть без возможности рассчитывать, к примеру, на спасение от дефолта, как это было в случае с Грецией, или даже менее масштабную экономическую помощь, как это было с Италией и Испанией).
Между Украиной и ее потенциальными партнерами встали бы новые органы, созданные совместно ЕС с украинским правительством для контроля над соответствием ее политики интересам Евросоюза. Меж тем интересы Европы находятся в явном противоречии с российскими в самых различных сферах: энергетики, финансов, трудовой миграции, обороны и безопасности (значительная часть стран ЕС является членами НАТО), военно-технического сотрудничества. Таким образом, для России соглашение об ассоциации Украины и ЕС означало бы необходимость пересмотра всех возможностей для работы с Украиной в этих сферах и скорейший переход к замене украинских производственных мощностей (прежде всего в сфере оборонной, но не только).
Банальный аргумент, который я лично приводил своим украинским коллегам и озвучивал в интервью «незалежным» СМИ: если мы посмотрим на Энергетическую хартию ЕС, то она абсолютно соответствует евроинтеграции, но совершенно не соответствует интересам членов Таможенного союза. Еще раз, это лишь одна составляющая, одна лишь проблема. Но уже здесь мы видим масштаб украинских потерь. Ведь как только Украина имплементировала евроассоциацию, тут же возникли бы трения между «Газпромом» и правительством этой страны – ведь именно российский монополист импортирует газ через территорию, контролируемую Киевом, а в соответствии с Энергетической хартией монополизм в сфере транспортировки недопустим.
Чтобы понять всю серьезность того, о чем я говорю, достаточно сказать, что в конце 2014 года России пришлось отказаться от завершения строительства газопровода «Южный поток». Это произошло после того, как Евросоюз заставил власти Болгарии ставить палки в колеса реализации уже одобренного и согласованного проекта. Затем президент России Владимир Путин сообщил, что заключает договор с Турцией о поставках значительных объемов газа. Подчеркну, что в это время новые власти Украины уже подписали Соглашение об евроассоциации, которое будет имплементировано
