с неприятным цепким взглядом. Кроме щек. Эти пухлые, свисающие щеки делают мужчину похожим на свинью.
Мужчина, судя по всему, местный медработник, испарился из комнаты спустя пару секунд.
– Моя полоумная сестрица без умолку твердит, что ты избила ее и Рианну, – лениво протянул дядя Рот, захлопнув дверь.
Рианна? Та голосистая девчонка, которая не умеет разговаривать, а только визжит? Как говорит, такой талант да на пользу родине, и имя было бы оправдано.
– Теперь весь дом шепчется, что ты задушила собственную бабку, – усмехнулся он, не сводя с меня глаз. – Элиза, что происходит?
Мне бы тоже хотелось знать ответ на этот вопрос.
– Я пыталась ее спасти, – прошептала я себе под нос. Только сейчас осознала, что у меня болят руки от реанимационных мероприятий.
– Мне сказали, что ты прыгала на ней, – приподнял тонкую бровь «дядя» Рот и рассмеялся. На вид ему лет тридцать пять, одет с иголочки в старомодный фрак. Но есть в этом человеке нечто глубоко отталкивающее. – Элиза, ты же так любила свою бабушку. Неужели думаешь, что ее смерть отсрочит нашу с тобой свадьбу? – рассмеялся он.
Я подняла на него взгляд.
– Даже не надейся, куколка моя, – расплылся он в плотоядной усмешке. Вот уж точно, питон с поросячьими глазами. – Завтра я возьму тебя в жены, и ничто этому не помешает.
– А как же траур? – вырвался у меня равнодушный вопрос.
– Траур? – рассмеялся «дядя». – Девочка, мы поженимся на рассвете. А уже потом объявим о смерти твоей ненаглядной бабули. Полежит до утра, ничего с ней не случится.
Фу, какой же он мерзкий.
– Я не выйду за тебя, – произнесла я твердо, четко и уверенно. Я не повышала голос и не пыталась ничего доказать. Я просто поставила «женишка» перед фактом.
«Дядюшка» застыл на несколько секунд, будто забыл, как дышать.
– А куда ты денешься? – прохладно уточнил Рот. – Сбежишь?
– Не выйду и все тут, – пожала плечами я. – Ты мне противен, – сообщила, глядя ему в глаза.
– Что это с тобой? – насторожился Рот, присматриваясь ко мне как к зверушке, которая непонятно как проникла в его дом. В каком-то смысле, так оно и есть. – Неужели голосок прорезался? Решила зубы показать? – он ленивым шагом приблизился ко мне и очень опасно навис, словно шкаф. – Элиза, ты же не хочешь, чтобы снова повторилось то же, что и в прошлом году? – вкрадчиво поинтересовался женишок, склонив голову набок.
Еще бы знать, что у них тогда произошло. Судя по тону дядюшки, ничего такого, что могло бы понравиться Элизе.
– Повторилось…? – рассеянно протянула я. – А такое может повториться? – удивленно приподняла брови я.
– Может, моя дорогая невеста, – окончательно обнаглев, этот змей взял мой локон и стал накручивать его на свой палец. – Очень даже может, – выразительно протянул дядюшка и вдруг дернул меня за волосы, вцепившись в прядь всей
