было противно слушать такие слова.
– Подожди!
«Гад! Не смог получить деньги, но это ненадолго», – думал настоятель, широко улыбаясь.
Иван сел на деревянную скамейку. Рядом с ним находился двухметровый мужчина. Он с наслаждением слушал орган.
– Ты там долго был, – сказал мужчина, наклоняя свою голову к Ивану. – Ты совершил ужасный поступок?
– … Да, отец
Он поднял свою мощную руку.
«Сейчас он меня точно ударит! Какой я плохой сын!» – думал Иван.
У него всё тело дрожало, особенно ноги. Но мужчина начал гладить его голову.
– Всякое начало трудно.
Маленькая слеза потекла у Ивана, но мужчина этого не заметил.
– Витомир, не шуми, мы же всё-таки в храме находимся, – рядом с ним строго шепнула женщина.
– Прости меня дорогая, сейчас закончу, – сказал он, обращаясь к своей жене.
Мачеха нахмурила брови и злобно посмотрела на Ивана, намекая, чтобы он не проболтался. Ему стало очень страшно из-за неё. Иван забоялся, что она может навредить его сестре, если он сделает что-то не так.
– Сын, только сильные люди могут признать свои ошибки и исправить их.
Слова мужчины успокоили Ивана и воодушевили.
– Да, отец.
Дальше все они слушали мелодию. Каждый из них думал о своём. Когда закончилась служба, семья, состоящая из Ивана, Витомира, мачехи и младших братьев, вышла из деревянного храма.
– Знаешь, сын, что мне не нравится в религии?
– Даже не знаю, – искренне ответил он. – Может то, что мы должны отдавать деньги ради каких – то людей, возомнивших себя посланниками Господа?
– Удивил. Молодца! – отец хлопнул его по плечу. – Не совсем. Деньги надо отдавать храму, чтобы он мог существовать. Но нельзя требовать от людей много денег! Кстати, тебе понравилось убранство храма?
– Да, а что?
– Это всё было построено из горя и страданий, ценой многих жизней.
– В смысле!?
– Ради распространения и навязывания веры много чего происходило: войны, грабежи, различное насилие над мирными жителями, дискриминация и т.д, – говорил он с таким гневом, что вздулись артерии на лице. – Тем более я ненавижу, когда люди от имени веры, оправдывая свои поступки, творят бесчеловечные дела.
– Хватит тут стоять, поехали домой! – сказала мачеха.
Мужчина своими маленькими глазами посмотрел на неё.
– Дорогая, – строго сказал он. – Не мешай нам разговаривать.
– Поняла, – немного оторопев сказала она. – Мои мальчики, пошли в карету.
– Да, мам! – ответили два близнеца.
Им было десять лет.
– Позови мне Себастьяна! – сказал Витомир, обращаясь к мачехе.
– Поняла! – сказа она, уходя от него с детьми.
Отец
