style="font-size:15px;"> – Что ты! – воскликнула та. – Еще только пять часов, а здесь обедают в семь.
Но тут опять подошел к ним доктор Потрашов.
– Ну вот и шар видели, – проговорил он. – Не надоело вам еще на пляже?
– Да вот мужу уж надоело, – отвечала Глафира Семеновна.
– Да, сегодня здесь скучновато, потому что в казино теперь концерт классической музыки и половина публики там. Подождем полчаса, и я вас поведу к Миремону.
– Что это за Миремон? – задал доктору вопрос Николай Иванович.
– Здешний знаменитый кондитер на улице Мазагран. В шестом часу у него в кондитерской собирается все здешнее высшее общество пить шоколад и кушать сладкие пирожки.
– Это перед обедом-то? Да ведь аппетит испортишь.
– Совершенно верно, но у здешней аристократии вошло это как-то в обычай… – пожал плечами доктор. – Ну, можете не кушать там, а только купить десяток пирожков, унести их домой, а посмотреть-то вам общество надо, чтобы познакомиться с здешней жизнью.
– Надо, надо… – подтвердила Глафира Семеновна. – Ведите нас, доктор.
– К вашим услугам. Мой патрон тоже туда собирается пройти.
Доктор пошел рядом с супругами.
19
По правую и по левую сторону улицы Мазагран, против кондитерской Миремон, выстроились парные экипажи. В них приехали в кондитерскую люди биаррицкого высшего круга. Кучера, по местной моде, в лакированных черных шляпах, в черных куртках с позументами нараспашку и в красных жилетах, покуривали на козлах папиросы. Против кондитерской на тротуаре стояли зеваки и смотрели в распахнутую настежь дверь на сидевшую за столиками публику. Супругам Ивановым и доктору Потрашову, подошедшим к кондитерской, пришлось проталкиваться сквозь толпу, чтоб попасть в кондитерскую. В кондитерской, представляющей из себя всего одну большую комнату, все столики были заняты. Проголодавшиеся перед обедом посетители с каким-то остервенением пожирали сладкие пирожки. Перед многими были чашки с шоколадом. Некоторые, которым не хватило места, ели пирожки стоя, прислонившись к прилавку и держа блюдечко с пирожками в руках. Большинство явилось сюда с концерта классической музыки, бывшем в казино. Некоторые дамы были еще под впечатлением выслушанных музыкальных пьес и в разговоре друг с дружкой закатывали под лоб глаза и восклицали:
– C’est délicieux! C’est fameux!
Супруги быстро окинули взорами помещение. Прежде всего им бросилась в глаза несколько сгорбленная тщедушная старушка, вся в черном, с митенками на руках, с желтым лицом и вострым носом. Перед ней стояла тарелка с пирожками, но сама она их не ела, а, ломая ложечкой по кусочку, скармливала трем, самого разнообразного вида, маленьким собачонкам, помещавшимся на коленях у ее приживалки – тощей пожилой дамы с помятым лицом в помятой накидке. Приживалка, сидевшая около того же стола, при этом блаженно улыбалась и говорила по-русски:
– Теперь для Тото кусочек…
