к законам Моисея. Они приходили послушать Павла под видом доброжелателей, но с намерением уловить его в неискренности, полагая, что он среди иудейских христиан не решится говорить об упразднении иудейских законов и обрядов. Но Павел не собирался вступать в конфронтацию с тысячами иерусалимских христиан, и, хоть и лицемерно, но осуществил обряд очищения (Деян. 21:23—26).
Свобода во Христе Иисусе, это духовная свобода от внешней обрядовости, но она не сводится к анархии – «что хочу, то и ворочу», эта нравственная свобода ограничивается нравственными принципами Самого Христа, лаконично сформулированными учениками Иисуса: не блудить, и не делать другим того, чего себе не желаем (Деян. 15:29).
(5) мы ни на час не уступили и не покорились, дабы истина благовествования сохранилась у вас.
Очевидно, в долгих прениях с этими лжебратьями, Павел не поступился своими убеждениями. Но разве споры об обрядах являются принципиальными для Самого Христа и для Бога? Разве только ради обрезанных или необрезанных явился в мир Бог и взошел на крест Христос? Ведь и поныне Господь призывает, как обрезанных, так и необрезанных.
Павел горделиво сообщает галатийцам о своей твердости и заслугах перед ними, как борца за отмену обрезания, но ничего не говорит о том, что Петру первому Господь дал знание о необязательности обрезания христиан из язычников.
(6) И в знаменитых чем-либо, какими бы ни были они когда-либо, для меня нет ничего особенного: Бог не взирает на лице человека. И знаменитые не возложили на меня ничего более.
В этих словах откровенное самомнение и превозношение. Говорит, что знаменитые не являются для него авторитетом, и, конечно, в первую очередь высшие апостолы – ученики Христа, – ничего не значат для Павла, а во 2-ом стихе он говорил, что желал услышать о себе мнение именно знатнейших христиан. Здесь же, говоря о них: «…для меня нет ничего особенного: Бог не взирает на лице человека», – слышится пренебрежительный тон. Да, Бог не смотрит на внешний облик («лице») человека, но смотрит на личность, на его внутреннее содержание, а Павел, как видно, пренебрегает именно внутренним содержанием апостолов.
(7) Напротив того, увидев, что мне вверено благовестие для необрезанных, как Петру для обрезанных
Павел упоминает здесь именно Петра и не говорит о других апостолах, призванных к благовестию среди иудеев, очевидно, считая его, действительно, верховным апостолом, и потому, как мне кажется, ревновал его; отчего и противостал ему, и обличал его, о чем скажет ниже (1:11—14).
(8) [ибо Содействовавший Петру в Апостольстве у обрезанных содействовал и мне у язычников],
Павел считает себя равным Петру, ибо Бог одинаково помогает обоим: одному у обрезанных, другому у необрезанных.
(9) и, узнав о благодати, данной мне, Иаков и Кифа и Иоанн, почитаемые столпами, подали мне и Варнаве руку общения, чтобы нам
