было бы в его духе.
А еще они наконец-то встретили приветливо обошедшегося с ними Брайана Олдисса, который на таких мероприятиях часто выступал в своего рода комедийном дуэте с земляком-брамми Гарри Гаррисоном. Терри с Дэйвом тоже быстро заработали себе парную репутацию: Терри – озорной и нахальный, Дэйв – долговязый простак, оба поглядывают на окружающих чуть свысока. Уже в Бирмингеме дошло до того, что если Терри или Дэйва замечали одного, то неизбежно спрашивали: «А где твой друг?» Берил Хенли в своем репортаже писала, как встретила на конвенте Терри и «смотрела, как он делает в углу что-то невероятно смешное, только не помню что». На фотографии нового дуэта в зале, во время одного из бирмингемских мероприятий, Терри сидит, уткнувшись носом в книгу, а Дэйв рядом с ним смотрит в сторону с заметно скучающим видом. Вряд ли совпадение, что они сидят на заднем ряду – это самый эффективный способ посетить мероприятие и в то же время выразить скептицизм.
Возможно, уже на конвенте в Питерборо их парочка привлекла внимание Эллы Паркер – девушки с очками в роговой оправе и темными волосами, стянутыми ободком, которая организовала в своем лондонском доме что-то вроде «салона» для фантастов, если «салон» – не слишком громкое название для вечерних разговоров под пирожные, кофе и вино, проходивших на одиннадцатом этаже высотки в Ист-Энде. Так или иначе, Терри с Дэйвом произвели на хозяйку такое впечатление, что она стала их приглашать, и со временем, успокоив Айлин (ведь это же, очевидно, важная возможность для укрепления связей), пятничными вечерами они вдвоем стали отправляться на поезде в Марилебон и пересаживаться на метро до другого конца города, чтобы присоединиться к компании из пятнадцати – или около того – писателей, в основном мужчин, приглашенных на очередное суаре. В один такой вечер, по воспоминаниям Дэйва, Терри преломил копья с Чарльзом Платтом, заявив о своей приверженности фантастике, выходящей за рамки научной. Помнит Дэйв и то, как сам критиковал Балларда в споре с Майклом Муркоком. «Я лично знаю Джима», – наконец отрезал Муркок. «Железный аргумент», – признал Дэйв.
«А помнишь Фреда?» – как-то раз ни с того ни с сего спросил Терри Дэйва уже много лет спустя. Фред был несчастным братом Эллы Паркер, которого изгоняли в спальню со строгим наказом не высовывать оттуда носа, пока идет встреча умов.
Одна из причин малого количества участников бирмингемского Истеркона заключалась в том, что НФ-сообщество берегло себя и деньги для лета, когда Всемирный конвент научной фантастики готовился всего второй раз за свою 23‐летнюю историю обрушиться на Лондон – в атмосфере гламура и в сопровождении множества узнаваемых американских имен. Дэйв и Терри заплатили по 60 шиллингов, в которые входила стоимость номера, и в августовские банковские выходные 1965 года заселились в отель «Маунт Роял» в Марбл-Арче.
Воспоминания Дэйва об этом мероприятии навсегда останутся неполными из-за утраты целого дня в силу, как
