в сумеречную рощу, абсолютно уверенный в том, что Серый пойдет за ним, а Прапор и Михась не остановят. Серый идет, чувствуя себя как та сказочная девочка, которая бегала за кроликом. Кажется, ее звали Алиса?
Под ногами шуршит трава, хрустят ветки. Ноги не заплетаются лишь потому, что тело ощущается очень легким и эфемерным. От ароматного лесного воздуха, от стрекотания кузнечиков и сумеречной прохлады Серый сам себе кажется воздушным шариком. Лишь Зет, твердый, несгибаемый и сказочный, удерживает его от полета в небо.
Они огибают пруд, в котором сияет Млечный Путь. Серый смотрит на небо и пьяно хихикает.
– Это кажущееся отражение кажущейся луны…
– Что? – оборачивается Зет. Он улыбается.
– Отражение… – Серый тыкает пальцем в воду. – И небо. Они не совпадают.
Зет смотрит и, хмыкнув, идет дальше.
– Отчего же они должны?
– Ну… Так было всегда? – неуверенно говорит Серый.
Всегда… Это слишком далеко и непонятно. Он пытается вспомнить, откуда знает о законе отражений, но в голове стоят тьма и туман, словно до Зета и Юфима ничего не существовало.
– Так было до сошествия хмари. Сейчас же все смешалось, и мы вновь начинаем с самого начала, – следует ответ.
Серый ничего не понимает, но ему и не надо. Волшебная роща расступается, и они вспархивают на крыльцо усадьбы. Дверь перед ними открывается сама собой, на потолке вспыхивает тусклый желтый свет. Хрустальная люстра окунает холл в игру странных бликов и теней. Серый делает несколько шагов по шахматному полу и замирает. Усадьба все та же, но он не помнит ни широкой лестницы на второй этаж, ни этой черно-белой плитки на полу, ни вот этого лазурного цвета стен.
Юфим встречает их на самом верху лестницы, держась за перила. Он в шелковой пижаме и небрежно распахнутом восточном халате. Лицо, все еще нездорово бледное, при появлении Зета освещает слабая улыбка.
– Вернулся…
Зет поднимает взгляд и кивает:
– Вернулся.
Юфим отпускает перила, делает шаг навстречу и, досадливо поморщившись, опускается на ступеньки.
– Юфим Ксеньевич, вы же еще слабы! Зачем встали? – Зет тут же забывает о Сером и, взлетев по лестнице, поднимает близнеца под локти.
Тот закидывает руки ему за шею, тычется носом в плечо, как щенок, и затихает со счастливым вздохом:
– Без вас время тянулось с бесконечностью тартаровых мук, Зет Геркевич.
Зет поддерживает его за пояс и гладит по светлым волосам. Сцена невероятно смущающая, почти интимная. Чувствуя, как загораются щеки, Серый отводит взгляд. В грудь колет тоска по Вадику. Они тоже были близки, но никогда не обнимались вот так открыто, как эти близнецы. А теперь при взгляде на них кажется, что он чего-то не додал, не договорил… Воспоминание о брате даже на мгновение вышибает из ощущения невесомости, но оно опять возвращается, стоит только Зету кивнуть Серому через плечо и повести Юфима в глубину второго этажа.
Серый идет за
