убедившись в том, что ранения в пострадавшем месте отсутствуют, а его подопечный вполне нормально ходит, казак наконец успокоился. Нравился Александру этот молодой офицер, с понятием, не чванливый. Не жадный опять же. Вот упросил Пархоменко преподать ему некие приемы обращения с шашкой и с платой не обидел. Да и вообще душа к нему лежит, оттого и воинским искусством делиться легко.
И потом, время есть, отчего бы его с прибытком не провести. Тридцать рублей, пусть и ассигнациями, за ежедневные двухчасовые тренировки во второй половине дня, да всего-то за месяц. Эдакие деньги на дороге не валяются. С хозяйством и родные вполне справляются. Так что, пока есть возможность, нужно пользоваться, чтобы потом локти не кусать. Оглянуться не успеешь, а срок внутренней службы уж и закончится. Хм. В общем-то это и не служба вовсе, а отдых, разве только по хозяйству управляться надо.
Нет, конечно, приходится и в караулы ходить, и в секреты. Потому как дом свой родной, станицу Горячеводскую, что заслоном городу стоит, беречь надо. Эвон, Воровсколесскую карачаевцы уж дважды под корень вырезали. Никому не захочется повторить их судьбу.
Мало ли что рядом крепость с целым полком. Пока-а оттуда подмога подойдет, горцы столько бед наворотить успеют, что мама не горюй. К казачка́м у них особый счет имеется, потому как станичники им спуску ни в чем не дают и едва ли не такие же дикие, как сами дети гор.
Нет, конечно, повсеместной ненависти нет. К примеру, у Александра есть кунак в ауле Абуковском. Он и вся его семья за Пархоменко и его родных жизнь готовы отдать, и глазом не моргнут. Ну и он отдарится тем же. Никто не скажет, что Александр тля какая, для которого ничего святого нет. И детям своим накажет, чтобы чтили семью кунака так же, потому что кунак на Кавказе – это не просто серьезно, а на всю жизнь, и даже потомкам в наследство то куначество передается.
Сам Пархоменко к этому не стремился. Само как-то вышло. Было дело, свела их судьба на узкой дорожке. Нет, не врагами. Александр тогда и Аккуша раненого спас, и сынишку его старшего. Горцы, они ведь и друг с дружкой режутся так, что только звон клинков стоит. А если кровная вражда, века длится. Никто уж и не упомнит, с чего все началось-то, а режутся столь неистово, что диву даешься.
Правда, казак тогда не столько их спасал, сколько себя. Коня под ним убило, уйти никакой возможности, вот и встал насмерть. Да только вышло так, что полегли враги. А Аккуш так впечатлился, что тут же предложил породниться. Оно вроде вот так, с ходу, не решается. Но с другой стороны…
Махнул Александр рукой, смешали кровушку. Про горцев можно разное говорить. Но чего у них не отнимешь, так это верности своему слову. Насколько он знал, мусульманину не зазорно нарушить клятву, данную неверному. Вот только это не про Кавказ. Здесь если нарушишь клятву, то навсегда потеряешь лицо и ты, и потомки твои, причем в глазах абсолютно любого, хоть врага, хоть друга. А уж куначество и вовсе стоит в отдельном ряду. Конечно же, в любом народе найдется паршивая овца, но по ней судить обо всех не стоит.
Так что как бы
