что она в последние дни даже не ездила сама на занятия. Её Кузя возил и забирал. Потому что если уехать она смогла бы без проблем, то вот с возвращением могли возникнуть проблемы.
А за два дня до отъезда нас внезапно оставили в покое. Я же по привычке, толком не проснувшись, пришёл к Архарову на занятие, даже не зная, что оно отменено. На моё счастье, преподаватель был на месте.
– А ты чего притащился? – удивлённо спросил он, отрывая взгляд от своего рабочего журнала и оглядывая меня.
– Вообще-то, у нас занятие должно начаться через… – я демонстративно посмотрел на часы, – сейчас.
– Спецгруппе за два дня до отправки на практику, положен отдых. Занятия отменяются, – он продолжал удивлённо меня осматривать. – Преподаватель, который вёл у тебя занятия вчера, должен был об этом сообщить. А также просветить, как именно пройдёт отправка.
– Эм, – протянул я и сел на своё место за столом. – Мне никто и ничего не говорил, не сообщал и даже не просвещал. – Сказал я, в упор глядя на Архарова.
– Так, а у кого, у тебя вчера было занятие? – он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.
– У Цукатовой, – я нахмурился. – Мы проявляющие составы изготовляли для невидимых чернил. Видимо, увлеклись немного.
– Понятно, – кивнул Архаров, но руки всё ещё держал скрещёнными на груди. – Галя, конечно, может увлечься, но не до такой же степени! Я с ней поговорю. А пока, видимо, честь объяснить тебе всё, падает на меня. Посиди немного здесь. Я за бумагами схожу, которые Цукатова должна была тебе передать. Но, похоже, у неё мальчики в голове, а не ответственность за учащихся.
Он ушёл, а я решил воспользоваться возможностью и создать фиолетовое пламя здесь, в специальном помещении, где почти всё было из камня.
Призвав дар, я подошёл к тренировочному валуну. На нём было столько различных подпалин, что Архаров не всегда мог их ликвидировать. Из моей ладони ударила струя аметистового огня, которую я принялся делать тоньше, одновременно повышая температуру и создавая эффект вращения.
Отдельного белого пламени в моём арсенале не было, но именно это позволяло проводить манипуляции с температурой. А заклинание бура дал мне сам Архаров не так давно. Но проверить его у меня всё не было времени. Теперь же я решил исправить это упущение.
Тонкая белая постоянно вращающаяся игла приблизилась к камню, который мгновенно нагрелся. Я отодвинулся. Если само пламя мне не угрожает, то вот раскалённый с его помощью предмет – очень даже. Тем временем на камне начали появляться тонкие линии.
«Ух ты, наскальная живопись, – восхитилась самая наглая из моих муз. – Давай напишем что-нибудь. "Здесь был Женя", чем тебе не вариант?»
Отмахнувшись от назойливой музы, я начал аккуратно наносить рисунок. Не что-то сложное, так, какую-то абстракцию. Закончив, деактивировал дар и отошёл ещё подальше, чтобы полюбоваться тем, что получилось.
– Красиво. – Надо же, увлёкшись
